– В клане сейчас восемь человек: Бередей, Скол, пять оборотней и я. Не знаю, какие у них уровни, но выше пятнадцатого. Думаю, у Берендея и Скола – двадцатый. У меня – семнадцатый, – Лида подумала пару секунд и продолжила. – База расположена в старом цирке. Все ждут, пока Берендей со Сколом решат, куда нам идти дальше, но они уже не решат – скоро начнётся драчка. Может, завтра, а может, сейчас.

– Где хранит своих монстров Скол?

– Часть в цирке, часть в канализации под городом, – ответила блондинка, а потом спросила с жаром. – Так ты поможешь мне? Не очень хочется сражаться против тебя и Элион…

Угроза? Нет, Лида просто констатировала очевидное. И всё же меня это немного покоробило.

– С принцессой понятно, – холодно отозвался я. – А с чего ты взяла, что я тоже хочу вступить в схватку с вашим перекачанным уровнями кланом?

Я затаил дыхание. Знает ли блондинка про Валю?

– Элион ведь попросила тебя о помощи, верно? – убеждённо ответила Лида. – И ты согласился. Я знаю это. Ты никогда не отказываешь. Ты – рыцарь. Поэтому прошу тебя и я: убей тварь и вывези моего сына из больницы, чтобы я смогла сбежать.

Не знает. Я крутнул Железного Феликса. Значит, одной позицией меньше в списке тех, кто получит пулю.

– Пациент транспортабелен? – выдал я подслушанную в каком-то фильме фразу.

– Вполне. День без оборудования проживёт – я была у него недавно и оставила поддерживающие чары.

– Чары?

– Ну как это по-другому называть. Чары. Волшебство. Магия.

Я размышлял буквально несколько мгновений.

Если Лида сбежит – расправиться с оборотнями будет гораздо легче. Её исцеляющая способность невероятно сильна. А уж на семнадцатом левеле блондинка наверняка вытаскивает раненных с того света.

Выбор – это иллюзия, свобода – это необходимость.

– Я вывезу пациента, – твёрдо ответил я. – Но свой побег организуешься сама.

– У меня есть план. Меня тут не держат взаперти. Сынок – единственный рычаг воздействия.

– А как сбежишь от оборотней… – я выдержал паузу. – Беги и от Элион. Куда-нибудь подальше, куда-нибудь из N-ска.

– Это я понимаю, – печально ответила она. – Когда ты освободишь сына?

– Сегодня, – прикинул я. – Сейчас.