Мы продвигаемся вдоль реки вверх по течению.

В просвете деревьев я вижу лошадиный круп. Поднимаю руку, останавливая Пуха, оглядываюсь и изучаю местность. Для этого приходится немного обойти крошечную речную заводь.

Конь, знакомый китаец-кентавр, со всё таким же невозмутимым выражением на лице обломком пластикового весла копает яму. Нет, не яму – могилу.

Масса и сила у кентавра конская, поэтому получается у него отлично. Только вот дурацкая это идея – могила на береговом суглинке реки.

Вдоль берега аккуратным рядком лежали покорёженные взрывом трупы и отдельные останки людей.

Закончив копать, Конь принялся закидывать мертвецов в братскую могилу.

Союзники или враги – похоже ему всё равно.

Перехватываю револьвер поудобнее и обращаюсь в пустоту:

– Я знаю, что ты здесь. Покажись. Я не буду стрелять.

Поверит, не поверит?

Поверил.

– Глупо – доверять врагам, – качаю я головой.

– Она мертва, – вышедший из тени Бульбулятор непривычно угрюм. – Ты убил её? Почему мы стали твоими вассалами?

– Перед смертью Орхи сказала, что вы поможете мне остановить истребление людей.

– Ты говорил, что тебе всё равно.

– Оракул переубедила меня.

Он стоит, покачиваясь из стороны в сторону. Нападёт или нет? Серебряных патронов у меня нет, но так ярко светит солнце…

Вампир не напал.

– Пойдём, Бульбулятор, всё, что нам осталось – это работать вместе, исполняя её последнюю волю.

Я прохожу мимо и с удовлетворением слышу за спиной топанье двух пар ног.