— Ну, и что дальше? — спросил он. — Застрелишь меня? Давай.

Глава 75

Глава 75

— Кажется, терять мне нечего, — проговорил я, блефуя. — Назад, в комнату!

Дворецкий оглянулся, потом отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказал он спокойно.

Я угрожающе поднял пистолет, но Франц только улыбнулся.

— Так и будем стоять? — спросил он спустя несколько секунд.

Я понял, что промедление ничего не решит. Нужно вывести немца из строя.

— Тогда у меня нет выхода! — сказал я, резко вскидывая пистолет.

Это был всего лишь отвлекающий жест, и он сработал: как ни был Франц уверен, что противник стрелять не будет, он машинально отклонился влево, и я тут же ударил его воздушной волной, вталкивая в комнату.

Немец попятился, нелепо размахивая руками, чтобы удержать равновесие. Не смог и полетел кубарем, растянувшись на ковре. Изо рта у него вырвалось смачное ругательство.

Захлопнув дверь, я трансмутировал детали замка, заблокировав его.

С другой стороны раздался удар, дерево задрожало — Франц пытался выбраться из комнаты. Он дёргал и толкал, но колотить кулаками не решался, опасаясь разбудить весь дом. Впрочем, ясно, что в конце концов он поднимет шум: лучше позвать охрану и схватить незваного гостя, чем позволить ему уйти, пусть даже придётся объяснять Улаффсону, почему его дом стал вдруг пользоваться такой популярностью у сомнительных личностей.

Я отступил, глядя на дверь. Долго она не продержится. Нужно побыстрее отыскать горничную. Я двинулся по коридору, светя себе фонариком.

Надежда найти девушку таяла с каждой секундой: я был в незнакомом доме, где за любой дверью можно натолкнуться на охрану, вдобавок понятия не имел, где искать контейнер с гелем, ведь планировка здания также была мне неизвестна.

Добравшись до конца коридора, я увидел ведущую на третий этаж винтовую лестницу. Её едва освещал уличный фонарь — жёлтый свет падал на ступеньки через маленькие, забранные решёткой окошки. Я постоял в нерешительности: какой смысл шарить по дому, ведь ясно, что сам я едва ли отыщу девушку. Для этого должно ну очень повезти. Но не отступать же, тем более, теперь, когда я проник в здание и даже пережил встречу с Францем.

Я начал подниматься. В доме пахло химическими препаратами. Возможно, грузчики разбили какой-то сосуд, когда перетаскивали ящики и коробки. Чем выше я забирался, тем сильнее становилась вонь. Когда я выглянул в коридор третьего этажа, от витающих в воздухе паров резало глаза, так что даже пришлось вытереть проступившие слёзы.

Здесь свет горел, хотя его было и немного — всего четыре лампочки, привинченные к стене. С улицы казалось, что в коридоре темно, потому что окна закрывали плотные шторы, прибитые по краям так, чтобы не оставалось ни единой щёлочки. На полу лежала промасленная рогожа, и на ней виднелось множество следов. Похоже, здесь не спали. Я двинулся вперёд, ступая осторожно, хотя звука шагов слышно почти не было. В то же время я понимал, что времени мало, если оно вообще есть.