Ряд фотографий в рамках, некоторые заметно обгоревшие по краям, занимали почетное место на столе. Она узнала Томаса и Марту Уэйнов, трагически убитых в переулке более трех десятилетий назад. В третьем кадре был портрет привлекательной брюнетки, которая каким-то образом умела выглядеть серьезно, даже улыбаясь в камеру.
Ряд фотографий был похож на миниатюрное кладбище с надгробиями. Прислуга провела пальцами по позолоченным рамкам, прежде чем перейти к самой заметной странности в комнате – полноразмерной мишени для стрельбы из лука, прикрепленной к большому деревянному шкафу. Более дюжины стрел застряли в центре, собравшись в группу вокруг мишени. Заинтригованная, она потянулась было, чтобы осмотреть одно из них, как сразу же отдернула руку назад, когда новая стрела вонзилась в мишень, всего в нескольких дюймах от ее пальцев.
Вздрогнув, она обернулась и увидела самого Брюса Уэйна, выглядевшего более изможденным, чем блистательный плейбой-миллиардер, которого помнил мир. Он стоял в другом конце комнаты, сжимая большой композитный лук. Против воли, она была под впечатлением.
Она не могла припомнить, когда в последний раз кто-то подкрался к ней.
Брюс опустил лук. Он отложил его в сторону и поднял свою трость.
– Мне... мне ужасно жаль, мистер Уэйн, – застенчиво запнулась служанка. Она показалась ему очень молодой и смущенной. – Вы же мистер Уэйн, не так ли?
Он кивнул и захромал к ней.
– Хотя у вас нет длинных ногтей, – нервно бормотала она, – или шрамов на лице... – Она умолкла.
Брюс осматривал любознательную молодую незваную гостью. Он не узнал в ней одну из постоянных служанок.
– Вот что они говорят обо мне? – спросил он.
Она пожала плечами:
– Только... что никто давно вас не видел.