Кродимир кивнул, широко развел руками, словно показывая: вот, а вы во мне сомневались. Феликс вышел, чтобы заплатить, но не успел. Сзади, от дороги, раздался хриплый крик:

– Догнал! Я вас догнал! Нашел! Вот эта деревня!

Переваливаясь с ноги на ногу – все-таки бегать ночью по горной дороге занятие не из простых, к ним несся Раковский. Куртка теперь была расстегнута, кобуру с пистолетом стало видно издалека. Планшет программист заткнул за пояс, видимо, отслеживать сигнал – или что там он у него показывал – больше причин не было.

Феликс отшатнулся, боясь нападения, но Раковский пробежал мимо него, не обратив внимания. Обхватил руками Кродимира и прижался к нему, словно нашел потерянного много лет назад отца:

– Нашел… Расскажите мне про Тарцет! Я тридцать лет мучаюсь, ищу вас, чтобы узнать всю историю. Я уже застрелиться решил, если не найду!

Кродимир приобнял его в ответ за плечи, потом опустил руки.

– Езжайте! Денег нет. Механик помог, хорошо.

Раковский едва не плакал от счастья, бормотал, не отпуская горца, словно боялся – уберет руки, и тот немедленно пропадет. Испарится. И ищи его еще тридцать два года. Или стреляйся как Есенин.

Феликс неловко кивнул и забрался в машину.

Обратно они ехали молча, ничего не обсуждая. Инна смотрела вперед, лицо ее было – как, впрочем, и всегда – совершенно спокойным.

Она пошла в домик, проверяя, не поломал ли что-нибудь ночной гость, не украл ли. Все было в порядке. На журнальном столике так и остались две пустые чашки, которые она по дороге прихватила с собой на кухню.

Помыть и поставить на место. Порядок, прежде всего – порядок.

Феликс задержался у машины. Открыл капот и, с сомнением покачав головой, посмотрел на аккумулятор. От того остался, видимо, только корпус. Да и через него, сквозь плотный белый пластик, было видно, что внутри вспыхивают и гаснут непонятные огоньки, белые, потом красные, потом снова белые. И двигаются, то ускоряясь, то замирая, шестеренки какого-то механизма. Но вся эта неведомая машинерия исправно давала ток, не поспорить.

– Механик… – совершенно без интонации сказал Феликс и захлопнул капот.

Потом пошел в домик, разделся и лег рядом с Инной. Ночевка в машине – это, конечно, непорядок. Требуется выспаться по-человечески, на кровати, на чистых белых простынях. И пусть там безумному программисту сколько угодно рассказывают о звездах, здесь, на Земле, гораздо уютнее.

Он просто не понимает своего счастья.

– Смешные они, тарцетлане, – сказала Инна после долгой паузы, когда мужу показалось, что она спит. – Маскировка под людей у них так себе.