Но Боря даже не думал останавливаться, пёр вперёд, не обращая внимания на мои слова. Можно было бы дать ему ещё немного времени будь у меня хотя бы парочка сильноживучих духов. Тогда я бросил бы их отвлекать босса, а Боря под шумок напихал бы в себя адамантиевой руды. Даже с пары килограмм будет очень хороший выхлоп.
Адамантий я точно не стану продавать. Он пойдёт на создание более продвинутых печатей призыва. Ну или на одухотворение того же чекана. Там тоже необходим этот металл.
После этих слов я ещё раз окинул взглядом долину. Прикинул примерное количество ящеров, обитающих здесь, посмотрел на босса и в расстроенных чувствах побрёл в обратную сторону.
Найти дорогу отсюда будет очень легко. Чем дальше от логова босса, тем прохладнее становится. К тому же я уверен, что Тита прекрасно запомнила дорогу.
После заключения контракта со змейкой я перестал заниматься подобными вещами. В любом лабиринте именно Тита выступает в роли моего навигатора. Она легко находит правильную дорогу с первого раза. Вот и сейчас змейка быстро поползла вперёд. Даже не став устраивать сцены по поводу того, что мы вот так просто уходим. Можно сказать, сбегаем.
Тита прекрасно понимает, что сейчас нам не справиться даже с одной из ящериц, что обитают в логове. А про босса и говорить нечего.
* * *
— Принц, мы больше не можем ждать. Прошло уже больше шести часов, как Умник ушёл. Слишком рискованно оставаться здесь и дальше. Вы уже перевыполнили план и убили шесть ящеров, вместо трёх. Сворачиваемся и уходим отсюда, — отдал приказ Сержант и сам с надеждой в последни раз окинул третью зону.
Чёртов Умник словно испарился. Уже прошло столько времени, а он даже не думал возвращаться. В том, что парень жив Сержант был уверен. Кровавая печать в этом плане всегда действовала без осечек. Сержант прекрасно успел усвоить, как отзывается его собственная печать, когда гибнет человек, соединённый с ней.
— Разве мы не должны сделать всё возможное, чтобы спасти члена отряда? Насколько я знаю в ассоциации охотников, это одно из основных правил, — произнёс принц, который даже и думать не хотел, чтобы уходить без умника.