Сергей Павлович, молча открыв двеоь в ванной, глянул на себя в зеркало и обомлел. На него глядел какой-то алкаш после недельного запоя. Глаза красные. Под глазами мешки. Да и цвет лица, надо сказать, выдавал не то, что должно было соответствовать полковнику ФСБ. Глубоко вздохнув, он стал с силой растирать кожу лица под потоком холодной воды.

Подняв глаза и снова взглянув на себя в зеркало, только что не заорал от неожиданности. Его лицо было уже не бледно-серым, как вначале, а красно-зелёным, да ещё и в жёлтых пятнах.

Ярый смотрел на себя и потихоньку его начал разбирать истерический смех. И не то, что бы от своего нынешнего вида. Он представил картину, как он с таким лицом вышел бы из кабинета и пошёл на совещани. Ярый, словно на яву, увидел разбегающихся в разные стороны сотрудников Управления и буквально истерически зашёлся в хохоте, согнувшись пополам.

В дверь аккуратно постучали.

— Пап. Ты как там? Всё нормально?

— Вика, — с большим трудом Сергей Павлович взял себя в руки и начал успокоиваться. — Знаешь, дочь. Игрушка, конечно, потрясающая, но вот физиономии у нас, прямо скажем… Хочешь глянуть? Только не бойся. Поверь, это я. — И полковник выглянул в корридор.

Вика сначала подняла руки ко рту, видно, что бы не закричать, а потом с визгом умчалась в комнату и захлопнула дверь за собой. Потом послышался шум сдвигаемой мебели.

— Похоже, дверь баррикадируют, — со смехом пробормотал Ярый и опять захохотал во весь голос.

Подойдя к двери, постучал, но ответа не услышал. Тем не менее, постарался сказать обычным голосом.

— Ребята, это я. Разбирайте баррикады и выходите, — и почти уже еле слышно добавил. — По одному.

За дверью задвигали мебелью, а потом появилось испуганное лицо Димы. Он бы не вышел, но в него сзади упиралась Виктория, не давая мужчине ускользнуть, тихо говоря тому в спину.

— Дима, ты мужчина. Ты первый! Смелее, не бойся, я с тобой!

От этой сцены Сергей Павлович опять захохотал, а чуть позже, поняв, что ничего страшного их не ждёт, засмеялись в голос и Вика с мужем.

— Так, Вика. Доставай всю свою косметику. Ничего не жалей. Будешь нам с Димкой лица делать. Только постарайся, пожалуйста, а то меня в Управление никто не пустит. Все от ужаса разбегутся, и про пистолеты свои забудут.

Всеобщий хохот немедленно перешёл в истерику.

На шум из своей комнаты вышла Катя с планшетом в руках.

— Что Вы так шумите? Мне не сосредоточиться, — изрекла она и, подняв глаза на взрослых, сначала открыла рот от удивления, потом взвизгнула от страха, а ещё через секунду буквально свалилась от хохота на пол.