Под конец мы убедились в том, что знали с самого начала.

Зимние ветра вспенили морской простор, налетели дожди и снега, небо стало серым, наступили холода — у королевы не оставалось выбора. Как ни убивалась Гвенвифар, пришлось ей прекратить поиски. Со слезами на глазах приказала она кораблям и кпмброгам вернуться в Каер Лиал, где попыталась править самолично. Однако весть об исчезновении Артура уже облетела Британию, и народ преисполнился страхом.

— Артура нет! — выли люди. — Что с нами будет?

— На нас нападут враги! Нас истребят! — рыдали они.

— Горе! Горе-злосчастье! Кончилась наша жизнь! — говорили они и разражались пронзительными воплями.

И чем больше они так говорили, тем больше страх сковывал их души. Гвенвифар ничего не могла с этим поделать. При всей своей отваге этого врага ей было не одолеть. Удельные же князьки, которых Артур твердой рукой держал в узде, вновь принялись роптать на нее: "Она ирландка! Не нашего роду-племени! Варварка!"

Сказать по правде, так должно было статься: они не потерпели бы над собой женщину.

О, она боролась доблестно. Она могла помериться силой с любым своим недругом, однако монарх не может править, если не внушает доверия. Мелкие князьки и правители Британии ненавидели Гвенвифар, их было не убедить. Из всех подданных Артура лишь Борс, Эктор, Меуриг, Кадор и Бедивер хранили верность своей королеве.

На следующую Пасху Гвенвифар препоручила кимброгов Кадору и возвратилась в Ибернию, в дом отца, где основала монастырь на побережье в виду острова Аваллона. Там она посвятила жизнь молитвам и добрым делам.

Борс, Бедивер и Рис так долго служили Пендрагону, что не могли смириться с менее великим владыкой, пусть даже это был славный Кадор. Они порешили между собой отправиться на давно откладываемые поиски Грааля, дабы отыскать священнейший сосуд и поместить его в святилище Круглого стола.

Так они надеялись исполнить заветное желание Артура и, думаю, поддержать быстро меркнущую славу его превосходного царствования. Ибо тьма, которую Артур и Мирддин так долго сдерживали, прорвалась, словно река через земляную запруду, и силилась загасить слабый огонек, еще тлеющий в Британии. Последние из знаменитой Стаи Драконов надеялись отвратить людские сердца от страха и увенчать уходящую эпоху высочайшей на земле честью.

Увы, им это не удалось. Как я узнал, из всех троих лишь Бедивер вернулся живым. Борс и Рис полегли в Святой земле. Говорят, что голова Риса, насаженная на копье, стояла над воротами Дамаска. Борс, по слухам, жил долго и умер в своей постели, оплаканный женой и пятью смуглыми ребятишками. В Британию возвратился один Бедивер. Он стал отшельником и поселился в ротонде. Я никогда его больше не видел, ибо он вскоре скончался в этом святом месте.