Знакомый враг лучше коварного друга, а мы насмотрелись на коварных друзей. Острову Могущественных лучше без таких, как Кередиг, Моркант, Брастиас, Геронтий, Уриен и их мятежные сородичи, от которых одни проблемы. Черт побери их всех, говорю я. О них забыли, и поделом!

Где они были, все эти так называемые сомневающиеся, когда Артур сражался с вандалами? Уриен и Брастиас думали только о том, как бы им добраться до власти Верховного Короля, но тогда, на пропитанном кровью поле битвы, я что-то не слышал их голосов. Геронтий горазд подстрекать других на мелкие пакости, но кто видел отважного Геронтия на переднем краю битвы? Я не видел.

Со времен Великого Константина в Британии не видели такого войска, как то, что собрали мы — двадцать тысяч человек! пятнадцать тысяч лошадей! Но сколько бы нас не было, а в тот день Артур вышел с врагом один на один, а вот изменники-лорды куда-то подевались. Что ж, они сделали свой выбор. Да будет так. Но вместо того, чтобы оскорблять Небеса своими жалобами, лучше бы им воздать хвалу за то, что им есть чем жаловаться, и что они вообще дышат.

Артур дорого заплатил за мир, которым мы наслаждаемся сейчас. Его унесли с поля битвы, а вместе с ним унесли и наши сердца, и солнце, и звезды, ибо без Артура нам предстоял путь во тьме.

— Они отвезли его в Инис Аваллах, — сказал Рис, его лицо посерело от усталости и беспокойства. — Если вы знаете какие-нибудь молитвы, молитесь. Ибо если Артуру дано исцелиться, то это возможно лишь в святом месте, и ни в каком другом.

Мудрый Эмрис лучше всех знал, что делать. Рис передал последний приказ Артура:

— Отведите вандалов на север, отдайте им земли мятежных лордов. Тамошних британцев изгнать, поселения отобрать, а винят они пусть своих неверных хозяев.

И вот вандалы ушли. Наступил мир, и завоевал его Артур. Мы разделили войско; Бедивер, Кай и я провожали нового вожака вандалов Мерсию с его людьми в земли, дарованные им Артуром на севере. Кадор и остальные кимброги — так звал Артур своих друзей сердца, — наблюдали, как предатели со своими последователями покидали берега Инис Прайден, оплакивая конфискованные земли.

Нас было много, мы устали от боев, и потому двигались на север неспешно, сопровождая орду вандалов, с трудом находя по пути воду. Вот с этим действительно возникали сложности. С каждым днем засуха усиливалась, земли изнывали от жары. В пути нам попадались крепости, покинутые жителями, бежавшими в Арморику, — но еще больше ввергали в уныние крепости сожженные, разоренные и разрушенные чумой.

Мы видели много страданий, но еще горше нас угнетала мысль о том, что придется сгонять с земли честных британцев. О, это очень, очень непросто — сказать человеку, чтобы он оставил свой дом, а все его труды пошли прахом лишь потому, что его негодяй-лорд нарушил присягу Верховному Королю. Проще уж сразу прикончить такого человека; клянусь, это добрее.