Адмирал бы очень удивился и разгневался, но попросту не успел. Ударная волна, что проснулась в трюмах кораблей, без единой вспышки или яркого пламенного языка, разнесла вражеский флот прозрачными густыми волнами. Бесцветные порывы плотного ветра вырвались и вверх и вниз и в стороны от кораблей, чем вначале опустили весь флот под воду, а потом, на маленькой глубине, разорвали каждое судно, на широкие громоздкие куски облицовки и каждой детали, что таилась внутри наводных конструкций. Поверхность водной глади, что некогда так просто успокоил Вайдэр, снова разбушевалась поднявшимися столбами, на каждом месте, где шеренгой стояли корабли Империи. И каждый этот столб, пусть и состоял из вспененной воды, в точности напоминал гриб ядерного взрыва, разве что в пару раз меньше.

Такое зрелищное крушение основных сил западного фронта, как ни что другое вдохновило резервную армию, и люди, почуяв далёкий лучик победы в беспросветной тьме отступлений – ударили по противнику с новым энтузиазмом. Пока на заднем фоне «опадали» высоченные водяные грибы, гул выстрелов и свист ещё не успокоившихся порывов сжатой энергии, перебил людской клич:

– Прочь с порога!!! – и впервые уступавшие всем солдаты, оттеснили подошедших как никогда близко нэогаров.

С громким хлопком, о беспокойную гладь океана ударились «шляпки» грибов, и под самым первым из них – среди разваливавшихся, стремительно тонувших обломков лазурного корабля, ко дну опускался сам Вайдэр, умилённо глядевший в светлый верх, на грань между океаном и воздушным пространством. Его состояние было куда хуже, чем у любого поражённого корабля. Вся левая часть тела, по крайней мере рука с ногой – напрочь оторвались. Его внимательному взору даже удалось их заметить, где-то среди других утопавших кусков металла. Начиная от плеча, и заканчивая бедром, разрастались сотни мелких трещин, тянувшихся вплоть до противоположных руки и ноги, которые хотя бы остались. Шея и голова, пострадали слегка слабей; там расколов было меньше, но они разошлись шире. Даже в таком состоянии, уже почти опустившись ко дну, барон нашёл в себе силы ухмыльнуться и, не отрывая задорного лазурного взгляда от темневшей грани меж «стихиями», подумал:

– Точно знаю, Вэнтэр не построит в мою честь ни город, ни памятник…– оставшись без возможности подчинить родную стихию, заключил бывший король, и его лазурные глаза начали барахлить, угасать. Их тёплое свечение затухало до того самого момента, пока спина не коснулась твёрдого дна, и всё, что осталось от Вайдэра, не прилегло на каменистый пригорок. Ил поднялся жухлым облачком, пожирая его тело своей мретью, в то время, как смерть пожирала душу. Снова утратив свечение жизни, самый молодой король Валлона смирился со своей повторной кончиной… как что-то сдвинуло его с места, хотя что, осталось загадкой даже для него…