— Не послушалась? — с интересом поднимает бровь азиатка.

— Нет, конечно. Ещё в каждом огороде что делать и где летать, не спрашивала.

— У нас сбили его дружбана, — Федорцева кивает в мою сторону. — Мутная и нехорошая история, хотя с другой стороны наоборот понятная... Я на происшествии была, он этого дружбана спасал.

— Спас? — интересуется Маша.

— Ага. Потом в больницу вместе везли — у того страховки нет, вон, Ельцовы за него платили, — кивок через стол. — Салон в машине засрали. Впрочем, не моё дело, — она незаметно отслеживает реакцию всех присутствующих.

— Я самая неромантичная получаюсь, — веселится метиска. — Праздновала день рождения в Вавилоне, там и познакомились.

— Почему неромантичная? Наоборот. С трупами, как я, не обнимались. Выбитые зубы по сектору, как у Аньки, не летели, — философски замечает сотрудница прокуратуры. — Но это всё лирика. Я бы предложила ответить на вопрос ребром: кто-то настроен бодаться с эскападами нашего развесёлого государства?

Какое-то время все молчат. Виктория продолжает:

— Шура, конечно, ещё тот конь, но давайте его делить будем не сейчас. Сейчас давайте поймём, что делаем. Этот сбитый сегодня, на которого Точка Чистоты записана — только первый шаг.

— Не первый, — вздыхает Анна. — Первый был, когда он в клуб утром к себе полицию вызывал. Там ещё девчонка следователь, светлая такая, я рассказывала. Они вместе в машине ехали, когда мы созванивались.

На мне скрещиваются три пары глаз.

— Ещё одна? — Маша с равнодушным видом достаёт тонкую сигару и закуривает прямо за столом.

— Это не то, что вы подумали! — кажется, настала пора активно возмущаться. — Хотя я и не обязан ничего никому объяснять!

М-да уж. Когда карты вскрыты, а на руках одни шестёрки, сложно делать хорошую мину при плохой игре.

Другое дело что с Фроловой всё действительно не так, как с присутствующими.

Чёрт, и угораздило же так запутаться. Хоть бы малейший проблеск идеи — что делать?

— Там надо было Вавилон срочно пристраивать, — не спрашивая у меня разрешения, объясняет всем Ельцова. — Он на мать этой следовательши его записал.

А ведь я ей не говорил. Да что происходит, чёрт побери.

— Пха-ха-ха-ха-ха, Шура, так ты у нас теперь нищий?! — Виктория начинает неожиданно бурно радоваться неизвестно чему.

— У него нала чемодан. Кажется. — Сдаёт меня с потрохами Аня, хотя снова неясно, откуда знает. — Я не поняла всего в деталях, но он не нервничает и спокоен. Денег не считает и не экономит, я заметила; значит, есть запас наличных. Учитывая, на какую широкую ногу живёт, запас солидный.