– Хорошо, – кивнул «негоциант» и щёлкнул пальцами.

За спиной Унат немедленно материализовалась фигура насмешника.

– Замбук, сообщи нашей гостье то, что ей следует знать, – попросил господин.

Ухмылка Демона Правой Руки стала ещё гнуснее, чем раньше. Бочкообразное туловище склонилось, и толстяк прошептал что-то на ухо Унат. Бэфэ вздрогнула. Расширенные от испуга глаза уставились на «негоцианта».

– Так ско’го, мой господин?

* * *

В пламени двух восковых свечей, укоренённых в громоздком бронзовом канделябре, просторная комната с аскетичной обстановкой выглядела завлекающе таинственной. Особенно простор для воображения открывали сгустки тьмы по углам и причудливые очертания теней на пористых стенах из ракушечника. Главную же загадку и, соответственно, главный интерес представлял хозяин, точнее наниматель помещения. Нестарый ещё человек, однако с обильной проседью в длинных, затянутых в узел на макушке, волосах, куцых усах и короткой бороде. Глубокомысленный взгляд раскосых намирских глаз. Одна рука неподвижна, жёстко зафиксирована на рукояти упёртого кончиком в пол короткого меча, другая – лёгкая, порхающая с зажатым в ней оселком. Филигранно точные, слаженные движения вкупе с полной сосредоточенностью напоминали священнодействие. Какой смертный дерзнул бы прервать этот обряд?

Тот, кто, подобно взломщику, бесшумно просочился в комнату вместе с ночным сквозняком, смертным не был.

От сильного порыва ветра огненные навершия свечей затрепетали. Намирец отложил оселок, обтёр клинок тряпицей. Меч с лязгом вошёл в ножны.

– Харай но-Тэн, – провозгласил незнакомец вместо приветствия.

– Я ждал тебя, – не изменяя позы, откликнулся седовласый.

По бесцветному лицу незнакомца пробежала рябь недоверия.

– Знал, что я приду?

– Рано или поздно.

Харай поднял голову, и его взору наконец предстал незваный гость.

Маскировка под человека удалась на славу. Любой обыватель признал бы в этом невысоком бледнолицем господине в тёмно-оливковой мантии и островерхой шляпе почтенного труженика Палаты налоговых сборов и пошлин. А незапоминающаяся внешность без особых примет, за исключением одеяния, лишь способствовала подкреплению подобного мнения. Вот только Харай но-Тэн не относился к обывателям. Он был опытным воином, особо отличившимся в кровопролитной войне с Камом за южные колонии, за что получил звание тысяцкого.

– Как ты узнал меня? – поинтересовался визитёр.

– По запаху, – усмехнулся Харай.

– То есть? – удивился давно мнивший себя неспособным к удивлению гость.

– Человек всегда чем-нибудь да пахнет, – объяснил седовласый воин. – От налоговиков, к примеру, за версту прёт квашеной капустой и медью.