СоколиныйГлаз: Ну вот же компьютерный анализ!

ДаркКлауд: А ты не думал, что у тебя просто телескоп грязный!

СоколиныйГлаз: Вообще не смешно! Я его протираю регулярно!

ГлассКэннон: Я вот слышал, что в России линзы спиртом протирают… Но многие спирт до линз не доносят, а его по дороге употребляют…

ДаркКлауд: Ага, а потом в глазах мутнеет, телескоп грязный, ну и получаются вот такие фоточки!

СоколиныйГлаз: Да идите вы нахрен!

СоколиныйГлаз выходит из чата.

ГлассКэннон: Обиделся. Первый раз в Интернете, похоже.

ДаркКлауд: Нда, неловко вышло. Надо как-то извиниться что ли. Давай пошлём ему по почте ещё цветных фото с большого орбитального? Поднимем настроение человеку!

Алиса и сердце

Алиса и сердце

Алиса вскрикнула, когда ноги внесли её в стену колючек. Но как-то вдруг получилось, что то ли колючки сами расступились, то ли руки-ноги-тело сами увернулись от шипов. А может, одновременно произошло и то, и другое? Как бы то ни было, в итоге Алиса проскочила сквозь кусты невредимой. Даже пижама почти не пострадала.

Перед нею была лесная поляна, окружённая стеной кустов и деревьев.

А на поляне было нечто.

Это нечто было почти невидимым в сумраке, но ощутимым. Лунный свет беспрепятственно струился на поляну, но не мог поймать то, что лежало на ней. Это был словно сгусток тумана, искажение пространства, невидимая клякса. Завихрение воздуха, россыпь лунных бликов. Амёба-невидимка.

И оно укоренялось в землю. Алиса наблюдала, как под нечто приоткрываются тёмные дыры в земле, словно туда прорастают невидимые корни. А потом из дыр начинала струиться некая субстанция. Вода, гумус? Невидимые корни начинали питаться и серо-серебристая в лунном свете субстанция струилась вверх, к центру нечто, словно кровь в сосудах. Или сок в корнях.

При этом нечто медленно пульсировало, словно огромное сердце. И в тон его пульсу волнами накатывала приливная мелодия леса, порывы невидимого тёплого ветра, зовущего всех прийти в самое сердце леса.

К новому сердцу леса.

Около нескольких корней на земле лежали полупогруженные в землю гладкие округлые плоды разных размеров. Или не плоды, а как бы мешочки. Потому что не упругие, а подвижные. Они размеренно и медленно колыхались в ритме невидимого сердца.

Алисе не было страшно — ей было любопытно. Она не ощущала угрозы. Но некое опасение перед неведомым шевельнулось в её подсознании. Часть разума спросила — может, не стоит? Ноги продолжали нести её вперёд, но она захотела остановиться — и ноги замедлились. Она стала осматриваться.