— Горонви!

— Чего? — он оторвался от рассматривания волов, проследил за моим взглядом и замер.

Всадник повернул коня и направился к нам по противоположному берегу. Жеребец шагал осторожно, легкой кошачьей походкой.

— Э-э-э-э! — Горонви ткнул волов кнутом и выпрыгнул из телеги. Звери зафыркали и попятились, шумно выдыхая пар.

— Как думаешь, сможем мы его обогнать? — спросил я.

Горонви пытался удержать наши дрова на телеге. От толчков они грозили попадать на землю.

— Ты что? — возмутился он. — Волы против такого коня?

— Ну, он же еще на том берегу!

— Вот мы всё смеялись над сказками о народе холмов! — Голос Горонви сел. В нем отчетливо слышался страх. — Я смеялся. Дома. Иисус сладчайший, смилуйся над нами!

— Да ладно тебе! Наверное, это простой путник. Лишь бы не бандит. Ну, спросит дорогу. А даже если и бандит, нас же двое. Чего нам бояться? Кроме смерти… — неожиданно для себя добавил я.

— Ну, знаешь, хватит и этого! — Волы, наконец, отошли от воды и выбрались на тропу. Горонви запрыгнул обратно в телегу. — Кому придет в голову отправляться в дорогу зимой? Да и дорог-то здесь никаких нет.

Меж тем всадник достиг брода и послал коня вперед. Ручей у нас не глубокий, вода не поднималась выше колен животного, но благородному зверю явно не нравилось то, что она такая холодная. Горонви зашипел сквозь зубы. Раз всадник переходит реку, значит, это не дух. А даже если и дух, убежать-то мы все равно не сможем.

В тот момент, когда они с конем выбрались на наш берег, солнце опустилось за лес и нас накрыли перепутанные тени деревьев. Свет померк, и я с разочарованием увидел на груди коня длинную грубую рану. Да и сам конь был покрыт грязью до плеч. Одежда всадника тоже не впечатляла: некогда роскошный красный плащ изодран и грязен, рука на поводьях покраснела от холода. Черные волосы и борода всадника пребывали в полном беспорядке, и еще… похоже, он долго не мылся. Может, давно блуждает в чаще…

Я встретился с незнакомцем взглядом и чуть не ахнул. Глаза цветом напоминали темное море в полночь, и что-то в них таилось такое, отчего короткие волоски у меня на шее встали дыбом. Я перекрестился, гадая, прав ли Горонви. Мой отец всегда говорил, что сказки о жителях холмов — вранье, но мне никогда не приходилось видеть на человеческом лице такого выражения.

Всадник улыбнулся, заметив мой жест, и слегка наклонился с коня, явно намереваясь заговорить с нами. Из ножен он медленно извлек меч и положил себе на колени, чтобы мы могли как следует разглядеть оружие. Надо сказать, прекрасный у него меч!