Я привыкла к раненым, но не ожидала, что их окажется так много. Тут еще дело, наверное, и в том, что раньше Артур сражался где-то далеко, а тут сражение шло практически под боком. Но, по правде сказать, битва при Камланне оказалась самой жестокой битвой того времени, и потери были огромны. Когда два ополчения сшиблись лоб в лоб, к полудню счет убитых перевалил за тысячу, дорога, должно быть, залита кровью. На первых телегах были только те, кто сам доползал до безопасного места. К полудню телеги стали подбирать мертвых и раненых прямо на дороге, причем мертвых и живых было примерно поровну. Все говорили разное. Кто-то настаивал на том, что Мордред, Мэлгун, Артур и Сандде мертвы; другой утверждал, будто Мэлгун бежал; третий уверял, что Мэлгун взят в плен; еще находились очевидцы поединка Артура с Мордредом. Эти верили, что Артур убил Медро, и теперь непонятно, на чьей стороне перевес. Мне некогда было бояться за мужа или друзей. Я была нужна лекарям, умирающим, слугам; требовали свежих лошадей для телег, а где же их взять? Понадобилось место, куда складывать трупы, кого лечить в первую очередь, кого отправить отдыхать. Я была императрицей, а про то, что я еще и обычная женщина, как-то не думалось.

Настала ночь, а никаких достоверных сведений мы по-прежнему не имели. Телеги с ранеными отправлялись в крепость еще по свету. Их возницы утверждали, что бои продолжаются, но большинство ополчения разбежалось, и значит, скоро все кончится. Очень хотелось получить весточку от Артура — для всадника на свежей лошади это заняло бы не больше часа, а может, даже меньше. Но послания все не было. Похоже, на поле боя творилась полная неразбериха.

— Мэлгун отступает, — говорили мне. — Император победил. — Но какова была достоверность этих сведений?

Когда одна из телег остановилась посреди двора, я прямо спросила:

— Где император?

— Он с конницей, — ответили мне.

Тут же послышался другой голос:

— Он погиб.

Люди заспорили.

— Нет, это была другая лошадь; его лошадь под ним убили, а он пересел на другую!

— Ну как же! У него лошадь серая!

— Ну и что? Он же на другой ехал.

— Эта — вторая, запасная. А гнедую убили.

— Император был жив … до последней атаки конницы, — послышался странно знакомый голос с телеги. Я всмотрелась, но в темноте не увидела говорившего.

Люди начали разгружать телегу. Из нее выпал человек сначала ужасно закричавший, а потом начавший рыдать в голос.

— Эй, ты! Поспокойнее! Думаешь, тебе хуже, чем остальным?

— Как думаешь, смогут твои лошади вернуться туда? — спросила я возницу.