В Галлии немало укрепленных поселков и городов. Это оплоты князей кельтов. Но у нашего селения другая задача. Мы жили при Роще, главном священном месте Галлии, и главный друид карнутов считался среди других самым авторитетным.

В ту ночь, на которую был назначен тайный ритуал, я лежал, изнывая от нетерпения, и ждал, когда бабушка, наконец, заснет. Я всегда жил с Розмертой; она заботилась обо мне, ругала и наставляла меня. Она бы никогда не позволила мне выйти в холодную ночь, чтобы посмотреть на то, на что смотреть нельзя. Само собой, я не собирался спрашивать у нее разрешения. И, как на зло, именно сегодня она, казалось, и не собиралась укладываться. Я даже спросил ее пару раз: «Неужто ты не устала за день?»

Она улыбнулась беззубой улыбкой.

— Да нет, парень. Я не устала. А ты спи, давай. Все хорошие ребята спят уже, — и продолжала ковылять по нашему домику, занимаясь своими женскими делами.

Я ерзал от нетерпения на своем соломенном тюфяке, то и дело поглядывал на Розмерту, и тут же переводил взгляд на выцветшие щиты, развешенные по бревенчатым стенам. Они давно висели без дела, ведь мой отец и братья пали в бою незадолго до моего рождения. Мать родила меня очень поздно и почти сразу же отправилась вслед за мужчинами, чтобы своими глазами увидеть великое Потустороннее. Щиты служили постоянным напоминанием моего предназначения воина, но их тусклая слава совсем меня не волновала. Я хотел, как друиды, творить великую магию.

Ужин камнем лежал в животе. От волнения я не мог его переварить. Розмерта время от времени озабоченно посматривала в мою сторону. Наконец она перестала бродить по дому, придвинула трехногий табурет к огню, села и замерла, глядя на пламя.

Я ждал. Зевнул, пытаясь заразить бабушку зевотой. Она не поддалась. Тогда я закрыл глаза и стал слегка похрапывать. Сквозь неплотно сжатые веки я подсматривал за Розмертой. Ну иди же спать, бабушка!

Мне казалось, что ожидание становится нестерпимым. Но вот она, кряхтя, поднялась на ноги, достала из резного деревянного сундука небольшой каменный сосуд, который я никогда раньше не видел, вынула пробку и выпила содержимое одним длинным глотком. Морщинистый кадык дернулся вверх-вниз. Бабушка еще раз взглянула на меня, сняла со стены свой тяжелый плащ и вышла из дома. Волна холодного воздуха из открытой двери прокатилась по комнате.

Наверное, пошла облегчиться на двор, подумал я. Больше ждать сил не было. Я быстро сгреб одеяла, придав им форму спящего тела, схватил свой плащ и выскочил вон из дома.

Поселок спал. Только возле сарая кошка выслеживала крысу. Луну окутывали неплотные облака, но воздух зимней ночи неярко светился от снега, так что я вполне мог разглядеть дорогу к частоколу за мастерскими. Одинокий воин у главных ворот дремал на посту в сторожевой башне.