– Нормально всё, – Кирилл сам поразился мужественным ноткам в своём голосе.

***

Рация одного из стоявших в оцеплении офицеров громко хрюкнула и заговорила командным голосом, слышным всем окружающим в радиусе пяти метров:

– Как обстановка?

– Давят, товарищ полковник, еле держим!

– У нас тут тоже… – хрип помех вовремя отцензурировал сообщение, – рокеры эти, итить, уже скандалят. В первый раз, говорят, видим, чтобы музыканты раньше публики пришли, хе-кхе-кхе.

Раздались булькающие, словно предсмертные, хрипы старого нездорового человека. Стоявшие рядом с офицером люди перестали пыхтеть, локтями освобождая себе жизненное пространство. Они застыли, прислушиваясь, и напряжённо следя за развитием аудиоспектакля. Но полицейский никакого беспокойства не проявил, напротив, его физиономия расплылась в лёгкой подобострастной улыбке. Никто, судя по всему, помирать в прямом эфире не собирался. Слушатели тут же потеряли интерес к разговору и принялись с новыми силами топтать друг другу ноги.

– Ладно, знаешь чё, мы тут тоже не абы кто, пошли они на хрен, а то ща тут подавят народ, на… – умиравший от смеха секунду назад старик, судя по всему, заводился на ходу. – Запускай!

Рация издала завершающий хрюк. Офицер зачем-то взял под козырёк, на пятках повернулся в сторону ближайших бойцов из оцепления, без того всё слышавших, и повелительно кивнул, одновременно взмахнув рукой, пропускай, мол.

Кивок и жест по цепочке начали передаваться к входу. Где-то вдалеке скрипнул металл – народ, не дожидаясь особого приглашения, метнулся к ограждениям.

***

Толпа попёрла, сметая и символический забор, и потерявшее мотивацию после приказа «пропускать» оцепление, мимо рамок металлоискателей. Наличие билетов никто уже не проверял. Понятно было, что иначе площадь не заполнить и за пару часов. Двое парней с огромным футляром шли, зажатые в плотном строю. С лицами, как и у всех прорвавшихся, такими, будто штурмовали очередной Смольный: суровыми, решительными, волевыми. Словно не развлекаться собирались, а в последний бой. Непонятный рефлекс заставлял бороться за места в первых рядах, всеми силами заталкивая слабых и споткнувшихся назад, за спины. Хотя места у многих были прописаны в билетах, а для «стоячих» установили экраны, и вид на эти экраны и на сцену отовсюду был одинаковый. Но толпе не присуща логика.

Кирилл закашлялся, пытаясь вернуть к жизни застывший от холодного воздуха и волнения речевой аппарат.

– А ты помнишь, с чего всё начиналось? – просипел он.

– Угу, – так же прокашлявшись, ответил Антон, – конечно. Лекцию эту?