Зато это отвлекало от безрадостных мыслей, а они гораздо тяжелее оков и цепей. Физическая боль заглушала душевную, не позволяя срываться в бездну безумия – он с трудом удерживался на краю, стараясь не вглядываться в манящую темнотой пропасть.

Последние преграды сняты. В теле – когда-то сильном и ловком, а теперь будто чужом и уязвимом – странная легкость. Лишь ноют освобожденные щиколотки и запястья, на которых четко выделяются следы от оков. Отчего у него, сурового северного бога, такая нежная кожа? Словно он рожден поэтом или музыкантом, а не воином.

Впрочем, военное искусство – тоже не его стезя. Он прославился не тем, не за это сейчас и расплачивается. А ведь когда он был нужен, никто не гнушался прибегать к его услугам! А потом, получив требуемое, благородные и справедливые герои презирали и отвергали его. Когда же понадобилось скрыть свои деяния, от него предпочли избавиться.

Могли бы убить – убили бы. Но не так-то просто лишить его, равного, вечного существования. А чтобы обречь на вечные муки, много мужества не надо. И особенного умения не требуется – они знают, как причинить ему боль, и с удовольствием делают это. Облегчение, которое он испытывает сейчас, – небольшая передышка перед тем, что ему уготовано впереди.

Глава 1 Словарный диктант