Когда я это понял, в голове сформировалось простое и изящное решение этой задачи.

Я дал мысленную команду Моте появиться по ту сторону двери и выпустить меня.

— Мотя сними меня с цепи, Мотя выпусти меня из камеры, — послышалось недовольное ворчание домовенка из-за двери, — Никакой личной жизни. А у меня, между прочим, там самовар стынет.

Раздался скрежет, я приготовился выйти. Но, вопреки моим ожиданиям, дверь не открылась.

Вместо этого, заслонка на смотровом окошке отошла в сторону и я увидел недовольную мордочку мелкого домоуправителя.

— Мотя, открывай дверь, — прошипел я.

— А? — домовенок приложил ладонь к уху, — Ничего не слышу. Что ты там шепчешь?

— Дверь открывай! — гаркнул я.

Мотя отпрянул от окошка, прочистил пальцем ухо.

— Зачем так орать-то? — обиженно скривил он мордочку, — Сейчас открою.

Заслонка на окошке захлопнулась. Я приготовился выйти и надрать уши наглому проныре. Но… дверь опять не открылась.

Я подождал еще немного и понял, что дверь открывать никто не собирается.

Бам! Бам! Бам!

— Мотя, сука! Открывай! — я затарабанил со всей дури по металлической обшивке.

Меня переполняла ярость.

Бл*ть! Да что, вообще, происходит?! Этот мелкий засранец регулярно высасывает из меня энергию, чтобы строить из своей сраной межпространственной халупы мега крутой дворец с лакшери плюшками, а сам даже дверь мне открыть не может.

Ба-бах! Я пнул со злости эту клятую дверь.

— Слышишь? Там кто-то идет.

Я обернулся на Мотю, который внезапно материализовался позади меня.

Ах ты, сука! Я схватил своенравного камердинера за горло, прежде чем он успел вновь исчезнуть.