Дверная мембрана общей каюты была открыта и заблокирована в таком положении, словно бы приглашая гостей.

Из каюты неслось разноголосие, но всех перекрикивал Эмор:

— …Пламенный имперец Рэм Стоун входит в ангар!.. Вы слышите дрожание корабельного брюха? «Персефона», девочка, бойся! Ты слышишь цоканье жутких когтей новорожденного гикарби!..

Капитан остановился перед дверью, пытаясь задавить улыбку.

Команда — звери. Не было боевой задачи, которую не решили бы пилоты с «Персефоны». А ведь и не поверишь: балуются, как дети.

Он прижался к косяку и долго смотрел, как Неджел и Рос с хохотом пытаются затащить в каюту Дерена.

Как на шум выходит Сайсен Айим — здоровенный десантник, из которого можно вылепить четырёх Деренов и останется ещё немного на Рэма.

Как Дерен демонстративно скрещивает на груди руки, и Айим поднимает его под локти, и как манекен уносит в каюту.

Просмеявшись, капитан окликнул Неджела, вполне весёлого и бодрого, чего за ним не замечали с момента «воскрешения».

— Ну? И что тебя вбило назад, в эту жизнь, Ано? — строго спросил он.

Лейтенант улыбнулся немного растерянно. Потом вытянул из браслета длинную бороду списка.

— Их было двести три, капитан. Двести три пилота первого и высшего класса. Я мог бы забрать всех. Но я решил, что грех на душу не возьму — привезти на «Персефону» какую-нибудь откровенную тварь. И поговорил с каждым. Устал как собака, даже тошнило.

— А привёз сто восемьдесят четыре. Не понравились?

— Понравились. Но они не смогли полететь со мной на «Персефону», Анджей. Они меня испугались. Не увезти их я не мог, это было… неправильно. Девятнадцать парней я закинул Драгое, он обещал подумать, куда их пристроить. Но даже те, кого я привёз, очень боятся южан. Мы им уже как чужие. Они впадают в ступор, когда на них смотрят, как ты сейчас на меня, давя волю ментальным накатом. Но деваться им некуда: или в штрафбат, или в прокол без возврата. А я ведь сам с Севера. Я был абсолютно нормальным парнем, пока Юг меня не испортил. А это значит, что мы все здесь изменились. Так чего же бояться себя, если я всегда теперь буду чужой нормальному человеку? И только тут, на крейсере, я всё ещё дома.

— Ну, нет! — возмутился Дерен, выглядывая и ломая пафос этого слишком длинного для пилота монолога. — Меня затащил, а сам?.. Неджел, пошли пить!

Лейтенант глазами показал, что рядом начальство. Дерен поднял голову, увидел капитана Пайела и, ни капли не смутившись, продолжил:

— Заходите к нам, капитан? Мы тут Рэма встречаем.

— Йиланчику? — обрадовался Леон, на свою беду тоже высовываясь из общей каюты. — Или компотику?