Не-ет, причуд своей новой памяти Мартен понять пока не мог. Оставалось ждать и надеяться — а вдруг наступит время, когда он вспомнит всё. И поймёт, как здесь оказался.

Мартен перевернулся на спину.

Сорок седьмой раз он просыпается здесь, (Если условно считать такие пробуждения за дни — то он здесь полтора месяца!) и конечно, теперь осознаёт себя гораздо лучше, чем в самые первые три дня. Когда он даже не понимал — кто он, что он, зачем он здесь…

Первыми, в первый же день, вернулись инстинкты: он смог ходить на своих новых ногах, и вполне успешно манипулировать тем, что сейчас заменяло ему руки.

Однако долго «предаваться» самоисследованию ему не дали: первого противника он получил как раз спустя три дня адаптации. Конечно, этот враг запомнился Мартену лучше всего: первый же! И так страшно оказалось осознать, что вооружённый мечом коротышка совсем не шутит, когда пытается Мартена этим самым мечом — убить.

Именно — убить!

Но то, что пробудилось в его теле, и подсознании — навыки, наработанные до автоматизма! — позволили ему тогда убить первого человека. Помогли в этом новые, «встроенные», «причиндалы» этого тела — огромные, острые и прочные, когти на руках.

Мартен поморгал в полутьме. Обвёл, словно впервые попал сюда, как бы равнодушным взглядом «интерьерчик».

Да, вот он: потолок его камеры. Его теперешнего «жилья». Куба: три на три на три шага. Стены — листовая сталь. В углу — дыра в стальном же полу, для оправления естественных нужд. Хотя не больно-то их оправишь на диете из белковых шариков, которые ему скупо и редко выдаёт раздаточная коробка на стене. А вот из соска рядом с коробкой можно пить воды — сколько душеньке будет угодно.

Но что же это за сон приснился ему сегодня? И почему он проснулся вот так — не от чего-то экстремального, а прямо посреди привычного, банального вроде, действия?

Разумеется, иногда ему трудно было вспомнить кое-какие моменты кошмаров, когда просыпался с диким криком и сведёнными судорогой мышцами рук и ног, обычно ещё и покрытый вонючим липким потом — от адреналина. Но сегодня… Всё чётко, ясно.

Нет, его никто не убивал. Хотя, конечно, пытался. Но прошло-то, вроде, благополучно? И он и напарник остались живы. И — ну, почти! — невредимы?

В чём же дело?

Может быть, сегодня ему предстоит какая-то особенная… Схватка? Противник тут, в этом странном месте, окажется совсем уж грозным и непобедимым?

Мартен поднял руки перед собой. В тусклом свете ночного плафона на потолке они казались серыми и словно покрытыми пылью.

Нет, он не обольщался на счёт себя и своего статуса здесь, в этом Лабиринте.