— Леди Ева. Позвольте вам представить капитана Айвена. В настоящее время, как я понял, он является доверенным лицом, и начальником личной охраны её Величества. Капитан, это леди Ева. Бывшая супруга лорда чёрного Властелина.

Капитан, глаза которого на секунду расширились при упоминании о том, кем была ранее леди, неловко поклонился, явно недовольный, что его пылкую речь перебили, а, возможно, и подслушивали. Леди Ева кивнула вежливо, и на удивление приветливо. Затем сказала, обращаясь, однако к полковнику:

— Милорд Дилени. Прошу вас воздержаться от высказывания того, что вы собирались высказать капитану. И могу вас заверить со всей категоричностью: всё рассказанное им — правда! И картина обугленных костей и цинично и подло раздавленного черепа королевы настолько прочно впечаталась в его память, что я почти чую запах горелой плоти, и копоти на стенах, оставшейся от струй огня. Правда, я не знала, что машина может восстанавливать человека и его личность и из столь ничтожного материала…

Сдержанный и всегда отлично владеющий собой лорд Дилени покраснел — но лорд Айвен не успел этому факту удивиться, поскольку леди Ева повернулась к нему:

— Лорд Айвен! Меня не удивляет столь быстрая и странная смена вашего объекта для почитания и любви. Скорее, меня удивляет ваше редкостное терпение и мужество. И здравомыслие. Вы очень верно рассудили, включив не чувства, а мозги: если бы вы убили его Величество и его соучастницу по гнусному преступлению, то вас бы точно — схватили. Пытали, допрашивали, и, скорее всего, казнили. И её Величество тогда погибла бы безвозвратно. Потому что долго пролежавший где-либо труп не может восстановить даже Машина. Вероятно, оттого, что разлагаются клетки, сохранявшиеся живыми или целыми.

Лорд Дилени за время этого монолога несколько оправился:

— Милорд Айвен. Приношу вам свои самые искренние извинения. Я ведь и правда — не поверил вам. Просто…

Не ждал я от его Величества такого.

Леди Ева дёрнула плечом:

— Такого никто от других, а иногда и от себя, не ждёт. Ну а я, как «повидавшая виды» стадвадцатилетняя мученица и циничная стерва, могу в полной мене оценить и страдания несчастной леди Наины, и её невероятное мужество. Она мне теперь — подлинная сестра. Если и не по вере — то по страданиям! И если мы не накажем достойно этого гада, предавшего и супругу, и детей, и трон ради удовлетворения банальной животной похоти, я не смогу спать спокойно!

— Мысль понятна, леди Ева. Однако… Я всё же не могу понять — что сподвигло сира Вателя, столь трезвого правителя, и отважного воина, на эту… Эту гнусность.