— Вроде королевского чутья?

Он рассмеялся, но сказал «да», так что именно это он и имел в виду.

— Нет.

— Что на счёт Перси? Того, который помог нам? Он смог бы найти дорогу к Тёмному Колодцу?

Я обдумал эту мысль, затем покачал головой. Я чертовски надеялся, что Перси всё ещё жив, но знал, что шансы на это малы. Келлин узнал бы, что мы сбежали не собственными силами. Он мог бы отдать мне должное за смертельный трюк с водой, но откуда мы могли знать о двери, скрытой за шкафом? Об этом должен был сообщить «крот». И даже, если Перси до сих пор избегал смерти и камеры пыток, которая помогла бы развязать ему язык, шансы на то, что он знает дорогу до Тёмного Колодца были ничтожны.

Мы находились в глубокой тени, куда не мог проникнуть даже мерцающий свет последних догорающих костров, поэтому я достал из носка ещё одну спичку и чиркнул ею о стену постройки. Я откинул волосы назад и поднёс спичку к лицу.

— Что ты видишь? Всё ещё ореховые?

Йота наклонился поближе.

— Неа. Голубые, мой принц.

Я не был удивлён.

— Зови меня Чарли, — сказал я и потушил спичку. — Что же касается мира, откуда я… то, думаю, все миры волшебные. Мы просто привыкаем к этому.

— Что теперь?

— Ты обо мне? Я собираюсь ждать. Ты можешь ждать вместе со мной или иди внутрь и попытайся поспать.

— Я останусь.

— Мы тоже, — сказал кто-то. Я обернулся и увидел двух женщин, Эрис и Джайю. Говорила Эрис. — Чего мы ждём, мой принц?

— Зови его Чарли, — сказал Йо. — Так ему больше нравится. Скромный, знаете ли. Как принц в рассказе.

— Либо мы увидим, чего я дожидаюсь, либо нет. Теперь тихо.

Мы стояли молча. Сверчки — думаю, не красные — стрекотали в траве и развалинах разрушенного пригорода, раскинувшегося за стеной города. Мы дышали воздухом свободы. Это было хорошо. Шло время. Фалада наелась, а затем просто стояла, опустив голову — наверное, дремала. Радар крепко спала. Через какое-то время Джайя указала на небо. За плотными облаками двигались два ярких огня, летящие с большой скоростью. Огни не касались друг друга — не целовались, — но даже через облака мы могли видеть, что они очень и очень близки. Они миновали трио шпилей дворца и исчезли. Газовые фонари, освещавшие стадион, погасли. В городе было темно, но за стеной несомненно патрулировали оставшиеся ночные солдаты.

Прошёл час, другой. Мои внутренние часы так же сбились, как и у Йоты, и твердили идти на покой с первыми лучами солнца, когда то, чего я ждал — на что надеялась тёмная часть моей натуры — случилось. Принцесса Лия вышла из церкви. В брюках, сапогах и с коротким мечом — это могла быть только она. Йо сел прямо и открыл рот. Я положил руку ему на грудь и поднёс палец к своим губам. Мы смотрели, как она отвязала Фаладу и повела её в сторону городских ворот, держась в стороне от каменистой дороги, где стук копыт мог кого-нибудь разбудить. Принцесса казалась просто тёмной фигурой в темноте, когда забралась на лошадь.