Действуй! Ты — санитар Саванны. Но не связывайся с быками. У них мясо жесткое... А по правде, разъяренный бык-гну опасен, может поддеть на рога или так засветить копытом промеж глаз, что света божьего невзвидишь. Надо выбирать добычу по силам. Выбрать жирненькую корову-гну. Лев Амор несется по обочине Тропы, параллельно движению Стада. Догнал отбившуюся корову-гну, прыгнул ей на спину, но промахнулся, увидел перед собой филейную часть и получил задним копытом в переносицу. О!!! Посыпались искры из глаз, в башке вспыхнул костер. Вот, дура! От дура же! За что?!

Лев Амор опять ретируется. Он прилег в тощей траве. Левый глаз сразу же заплыл фиолетовым фонарем. Хорошо, что не по зубам — в Саванне нет стоматологов, лев со сломанной челюстью не может охотиться, не может жевать, он обречен на медленную голодную смерть.

«Это несправедливо! Антилоп тысячи, десятки тысяч, а я один! Какой, к черту, санитар саванны?! Мелко плаваешь! Я — доктор. Профессор! Я — Царь зверей. (О слоновьем пинке под зад Лев Амор предпочитает не вспоминать.) От них не убудет, а я один, один такой во всей Вселенной! Я их люблю, но я их и ненавижу за то, «что хочется мне кушать!». Почему говорят, что голод не тетка? Голод — он. Голод не дядька».

«Все придет со временем, — правильно думает Лев Амор. — Время все расставит на свои места; весь вопрос в том — когда? Как долговременно будет продолжаться это состояние проб и ошибок — так ведь можно подохнуть с голоду. А я ведь еще ни разу не женился!»

«Шантрапа! Я — Царь зверей, а они — шаптрапа, — презрительно думает Лев Амор об антилопах гну, но тут же спохватывается под укоризненным взглядом Постороннего Наблюдателя. — Нет, нет, я не прав! Я так не думаю. Я — Царь, а они — мой народ, мои подданные. Я Царь зверей, то есть, млекопитающих. До крокодилов и мух цеце мне нет никакого дела. Я хочу, чтобы антилопам гну жилось хорошо. Тогда и мне будет хорошо и спокойно на душе. Народ — это такое дело. Шакалы, гиены, жирафы, зебры — все это мой народ. Конечно, народ не однороден. В народе есть разные особи. Умные, глупые, злые, добрые, хамы и шаптрапа всякая — это все мой народ. Да, да! Против народа не попрешь, народ — это лавина и стихийное бедствие, с народом надо держать ухо востро. Аккуратненько. В сторонке. Выбрать, выхватить одну — хилую, худенькую, пусть даже больную — не до жиру, быть бы живу — и, как бы играя, цапнуть когтистой лапой по бедру, тормознуть с краю, она заплуталась, не поняла, оглянулась — а ты не спеши, она поднялась, опять побежала, а ты опять — как кошка с мышкой, как удав с кроликом».