Возымело!

Но когда мы очутились на слободе, то: принципиально купили те же две бутылки, вернулись в тот же лесок и назло кондуктору их распили. Чип (киевский поэт, — Г.П.) на следующий день страшно хохотал; причем напугал меня — позвонил и, изменив голос, сказал: «Вам звонят из милиции по поводу вчерашнего задержания».

Ну, все на пользу».

«Лето 1984.

...Решил собирать-коллекционировать все, что касается русских богатырей. Хорошую репродукцию Васнецова пока не могу найти, зато купил коробку папирос Львовской фабрики. Папиросы «Богатыри». Описать словами не могу то, что на папиросах изображено. Три кретина едут на трех... собаках, что ли. (Этот рисунок не на коробке, а на самой папиросе). Нет, описать невозможно».

«30.07.84. Киев.

...Бумаги нет, экономлю. На неделе обещают украсть для меня на писчебумажной фабрике 10 кг бумаги — это, наверное, много».

«Лето 1985.

Мартович!

«Снежный август» уже приносит плоды. Хороший украинский критик Михаил Слабошпицкий (и во всех смыслах отличный человек) взял книгу, взял меня и потащил в издательство «Молодь», и стал качать права — размахивал книгой перед гл. редактором и не давал мне рта раскрыть. Разнес к чертовой матери Дмитруков, Тесленков и Головачевых, объявив, что на Украине есть два писателя-фантаста: Светлана Ягупова и Б. Штерн, и что он, Михаил Слабошпицкий не потерпит и т.д. Ужасть!

Требует поставить меня в план на 1987 г. В общем, сейчас что-то будут решать.

Гена, я довольный.

Да, конечно, это не совсем то, что мы хотели, но это хорошо. Шесть рассказов, и в них «Горыныч». Это не Книга, но это мощный довесок к той книге, которая будет в «Молоди», — и тогда никто ничего не поймет, если я буду говорить, что у меня две книги.

Короче, еще одна книга — и можно попробовать в СП.