Светлый фон

Свитари вскочила на ноги и, наплевав на безопасность, оглядела раскуроченную территорию космопорта.

— Рабский терминал! — едва не крикнула она, указывая на уцелевшее здание. — Там же есть медблок! Тот, для осмотра рабов!

Бейджинка кивнула, соглашаясь, села рядом с Чимбиком и растерянно оглядела броню, не понимая, куда приладить автодоктор для диагностики.

— Да улетайте вы! — в отчаянии заорал сержант. — Я приказываю! Бегом!

Из люка высунулся Харви.

— Взлетаем! — крикнул он.

Чимбик застонал от бессилия и попытался схватить Эйнджелу за руку, но едва не свалился в канаву.

— Успокойся, — попросила эмпат осипшим голосом и повернулась к бейджинке. — Ты как, улетаешь?

Собственно, не бог весть какой план Лорэй держался на бредовой идее, что медик останется с ними. То, что бейджинка медик, они уже не сомневались. Но вот в том, что она захочет умирать тут…

— Нет, — твёрдо ответила желтоглазая, ввергнув Чимбика в ступор. — Осмотр. Операция. Сними.

Она ткнула серым пальцем в шлем репликанта.

Вбитый намертво рефлекс подчинения медику сработал и сейчас. Репликант послушно раскрыл забрало и стянул шлем с головы. Бейджинка тут же приладила автодоктор к его шее.

— Вы заговорили, мэм, — слабо улыбнулся сержант. — Я же говорил, что поправитесь…

Краем глаза он заметил, как Свитари выбралась из дренажного канала и куда-то убежала.

— Да вы рехнулись? — заорал Бенсон, сбегая по трапу. — Чё вы тут возитесь?

— Мы… остаёмся, — сквозь застилавшую мир пелену чужой боли произнесла Эйнджела. Она указала рукой в сторону терминала для приёма рабов: — Там есть медблок. Мы доставим их туда.

— Вы рехнутые, — убеждённо заявил Харви. — Грёбаные шизофреники.

Обернувшись к бейджинке, он спросил:

— Ты тоже с ними?

Та проигнорировала вопрос. Шипение инъектора прозвучало удивительно громко. Чимбик вздрогнул, недоумённо оглянулся на бейджинку и завалился набок. Глухо стукнул выпавший из его руки карабин. Эйнджела пошатнулась, едва не последовав за ним: сперва от чужого чувства потери контроля над телом, а затем от облегчения — боль ушла.