Толпа — громко сказано. Максимум несколько десятков, загоняющих в тоннель восстановленные из старья грузовые и сельскохозяйственные машины, доверху груженые всяким скарбом. Мычали коровы и козы, испуганно кудахтали куры в клетках, пирамидой установленных в открытых кузовах. Мужчины с черными прокаленными солнцем лицами о чем-то яростно спорили с охранниками блокпоста, возле процессии суетились женщины и галдели дети. До нас долетел матерок вояк, явно не очень обрадованных всем этим бардаком.

— Фермеры, — прищурилась Тара, подруливая поближе и останавливая «Осу». — И все свое зверье тащат. Ну все, теперь в Энджело надо смотреть под ноги…

Она чуть брезгливо сморщила нос. Да, амбре, окружавшее группу людей и животных, было весьма специфическим.

— Слушай, а поселение что — находится в горе? — спросил я, глядя на освещенный электрическими лампами зев тоннеля, где исчезали машины и люди после небольшого досмотра.

— В горе? — округлила глаза девушка. — Нет… увидишь. Слушай, Грэй, я тут как раз хотела с тобой типа поговорить.

Я кивнул, и Тара понизила голос:

— Слушай, я тут как бы подумала… В общем, не стоит сразу всем тут говорить, что ты типа Инкарнатор. Могут не понять и все такое.

— Почему? — прямо спросил я.

— Ну, всякое бывает, — отвела глаза Тара. — Инки ведь тоже разные были… Да и не поверит никто, только языками чесать начнут. В общем, давай так — ты Грэй из Города, потерял память, ну как мне рассказывал. Лады? А там дальше решим.

— Хорошо, — не стал спорить я. Определенная логика в словах девушки была, непонятно, как местные воспримут правду, но от меня не скрылась некоторая недоговоренность, будто Тара о чем-то старательно умалчивала.

Мико: Физиогномика говорит о том, что она что-то скрывает. Думаю, нам нужно выяснить, что именно. Есть несколько вариантов, например…

— Позже, Мико , — оборвал я неугомонную нейросеть.

Слишком много интересного происходило вокруг. Тара, обрадованно взмахнув рукой, подогнала ховербайк вплотную к длинной шестиосной грузовой платформе, прицепленной к тяжелому гусеничному тягачу. На ней виднелись очертания чего-то громоздкого и округлого под брезентовым тентом, перехваченным ремнями-стропами.

— Привет, Ли, — сказал человек, сидящий на траке тягача. Высокий и загорелый, он лениво перекатывал стебелек травы из одного угла рта в другой. На груди в разрезе расстегнутого комбинезона виднелся огромный желтоватый клык на черном шнурке, из-за плеча торчал приклад штурмовой гаусс-винтовки . Когда он повернул голову, стал виден протез, серебрящийся на месте одного из глаз, и страшные шрамы, изрезавшие половину лица.