У большой мачты на цепи находилась целая свора гончих собак; при виде меня, они принялись лаять и прыгать вокруг. Около фок-мачты, в железной клетке, лежал большой пума. Клетка была настолько мала, что пума едва ворочался в ней. Далее, против штирборта, стояли бесчисленные решетчатые ящики с кроликами, а на носу находилась одна лама в узенькой клетке. На собаках были надеты намордники. Единственным человеческим существом на палубе являлся худощавый и молчаливый матрос с бичем в руке.

Грязные заплатанные паруса надувались ветром, и маленькое судно, казалось, быстро подвигалось вперед. Небо было ясное; день склонялся к вечеру, гряды пенящихся волн состязались в быстроте с кораблем. Пройдя мимо человека с бичем, мы подошли к корме и, опираясь на перила, некоторое время смотрели на пенящуюся вокруг корпуса шкуны воду и на след, оставляемый ею, где то появлялись, то исчезали громадные водяные пузыри. Затем я повернулся к грязной палубе, загроможденной животными.

— Это морской зверинец? — спросил я.

— Пожалуй, что я так! — отвечал Монгомери.

— Что хотят сделать с этими животными? Не представляют ли они кладь корабля, и не рассчитывает ли капитан продать их туземцам Тихого океана?

— Не правда ли, можно было бы действительно подумать это? — повторил Монгомери и снова повернулся ко мне спиною.

Вдруг мы услышали визг, сопровождаемый яростными проклятиями, исходившими из люка, и уродливый человек с черным лицом стремглав вылетел на палубу. При виде его, собаки, которые было замолчали, устав лаять на меня, казалось, освирепели и принялись ворчать и рычать, немилосердно гремя своими цепями. Негр на минуту остановился перед ними, что дало возможность преследовавшему его человеку с рыжими волосами наградить урода страшным ударом кулака в спину. Бедняк упал, как подкошенный, и начал кататься по грязной палубе среди обезумевших собак. Счастье для него, что на собаках были намордники. Человек с рыжими волосами, в одежде из грязной саржи, при виде этого, зарычал от радости и остановился. Он покачивался и, как мне казалось, рисковал упасть назад в люк или вперед на свою жертву. При появлении второго человека Монгомери сильно вздрогнул.

— Эй, сюда! — крикнул он резким голосом. Двое матросов появились на баке. Негр, испуская странные рычания, извивался в лапах собак; никто не приходил ему на помощь. Разъяренные животные изо всех сил старались укусить его через ремешки своих намордников. Их серые и гибкие тела в отчаянной борьбе с негром, который катался во все стороны, перемешались в кучу. Двое матросов смотрели на всю сцену, как на бесподобное времяпрепровождение. Монгомери испустил гневное восклицание и направился к своре собак.