— Тот человек сказал, что деревня находится неподалеку, — отозвался Муан.

Шен не стал уточнять, что понятие «неподалеку» у разных людей различается.

Повозка тряслась на ухабистой дороге уже минут двадцать, но они все еще никуда не выехали. По бокам поднимались высокие заросли кустарника. Шен всеми силами пытался абстрагироваться от холода, который пробирал до костей, но с такой силой сжал пальцы на локте Муана, что тот, обернувшись к нему, заметил его дрожь невооруженным взглядом. К сожалению все, что он пока мог сделать, это посильнее перехватить поводья.

Шен начал думать, что его состояние не совсем нормально. Все-таки, пусть на улице и морозно, этого не может быть достаточно, чтобы его так трясло. Может, все дело в призраках, что за ним увязались? Он не мог точно сказать, когда ему стало настолько холодно, но готов был проверить свою теорию, кинув в окаянных жменю риса. Вот только они остановятся, наконец, и Риту сначала вылезет из повозки.

— Кажется, я вижу дом впереди, — произнес Ал, скачущий рядом.

— Отлично, — с облегчением простучал зубами Шен. — Не время привередничать, остановимся в первом же пустующем доме.

— Кажется, этот дом такой и есть, — заметил Ал, когда они подъехали ближе. — Посмотрите, как он оброс травой.

Трава высотой по колено волной напирала в старые каменные стены. Ученики спешились, Шен и Муан спустились с козел, а Риту и Волчара вылезли из повозки. Муан завел повозку во внутренний двор. Здесь травы было меньше, и все же, очевидно, как минимум в этом году здесь никто не жил. Шен внимательно осмотрелся по сторонам, но ночь, рассекаемая светом всего лишь пары фонарей, не располагала к эффективному изучению окрестностей. Где-то с краю сознания в его голову постучалась мысль: «Интересно, почему в этой деревне много пустующих домов?», но холод не слишком располагал к размышлениям. Хотя месторасположение деревни не так уж далеко от оживленного тракта казалось ему вполне выгодным, мало ли чего тут могло случиться, не время сейчас об этом думать. Он дождался, пока Муан распряжет лошадей и, засунув руку в карман и сжав в кулаке жменю черного риса, резко открыл дверцу повозки.

Старушка с внучкой все так же сидели на лавочке и горестным взглядом смотрели на него.

— Пошли прочь, оставьте меня в покое! — раздраженно шепнул Шен.

Он вынул горсть риса, собираясь пустить его в ход. Старуха, завидев черный рис, тут же обняла внучку и заслонила ее собой. Шен ошарашенно уставился на нее. По ее реакции у него возникло ощущение, будто он по меньшей мере собрался камнями живых людей закидывать.