— Поэтому я и сказала, что эти божества уникальны.

«И, кажется, эти призраки устали быть божествами. Иначе почему они просили меня помочь им уйти?»

Расплатившись с шаманкой, Шен вышел из лавки со свертком, доверху набитым колокольчиками, и заколкой с бубенчиками в волосах. Правда, после истории шаманки он проникся к этим бабке с внучкой состраданием и не был уверен, что станет отгонять их.

Когда Шен спускался с крыльца, его сильно повело в сторону, и он обхватил руками колонну, чтобы не упасть. Мир перед глазами вращался.

«Да что это такое! Почему мне так плохо!»

— Эй, — Муан оторвал его от колонны и придержал за плечи, — думаю, тебе нужен лекарь.

— Не надо, — Шен тверже стал на ноги, отстраняясь от него. — Отдохну — и все пройдет.

А в следующее мгновение мир вокруг Шена резко перевернулся, потому что Муан подхватил его на руки.

Пусть хозяину Проклятого пика и было плохо, но сил прибавилось втрое от возмущения.

— Какого черта ты делаешь?! — воскликнул он, ударив его в грудь. — Немедленно отпусти меня!

Не ожидая столь сильного сопротивления того, кто, судя по ощущениям, чуть на ногах держался, Муан разжал руки. Шен, не ждавший, что его требование столь молниеносно выполнят, грохнулся на землю и растянулся, уставившись в далекое белое небо и на нависших над ним Муанов.

— Ты как? — обеспокоенно спросил Муан, склонившись над ним.

— Тыыыыы кааааааааааак? — спросили три Муана, безостановочно кружащиеся перед его глазами.

— Может, прекратишь вращаться? — предложил Шен.

Муан озадаченно замер.

Шен замахал рукой в стороне от его лица, словно пытаясь прогнать надоедливых мошек.

— А? — затем удивленно воскликнул он и потрясенно уставился на собственную руку. — Моя рука растроилась!

Муан схватил эту руку, уведя ее в сторону, и вновь навис над ним, второй рукой сжав его плечо и потянув на себя.

— Что ты делаешь? — раздраженно произнес он, усаживая Шена на земле. — Посмотри на себя! Дай сюда эту руку! — он дернул рукав на его правой руке и обнажил перебинтованное запястье. Сквозь светлые повязки вновь просачивалась красная кровь.

В другой ситуации Шен проникся бы тяжестью момента, но сейчас хмуря брови уставился на макушку Муана и очень серьезно произнес: