— Кличка не проходит цензуру и будет выброшена из стенограммы, — раздался из отворившейся двери знакомый до тошноты голос. — Всё, игры и шутки в сторону! Сядь, ди Гриз. Теперь командую я.

— Нисколечко не возражаю! — С неподдельной радостью я повернулся к вечно хмурому антиподу Стинго. — Это слишком здорово, чтобы быть правдой. Старый отравитель собственной персоной!

— А ну заткнись! Это приказ!

Стинго был потрясен:

— Бенбоу! Что ж ты, подлец, через мою голову?.. Неужели даже я не все знаю?..

— Ты очень многого не знаешь. Но тебе известно гораздо больше, чем посвященным инстанциям. Так что лучше замолкни, как этот жулик, и слушай.

— Бенбоу, хватит молоть языком. — Я вмешался скрепя сердце, ибо ничего не люблю так, как добрую адмиральскую потасовку. Но Бенбоу прав: хватит веселиться, работать пора. — Скажи-ка мне правду. Хотя бы для разнообразия. Это ты придумал «угостить» меня ядом?

— Конечно. Я умею договариваться с преступниками. Никакой веры, только страх. И полный контроль. — Ящеричьи губы растянулись в ледяной улыбке. — Сейчас увидишь, как это действует.

Он щелкнул пальцами, и появился адъютант со знакомым свертком. Пасть Бенбоу еще шире расползлась в земноводной ухмылке.

— Неужели ты и впрямь размечтался, что я позволю тебе с ними уйти?

В мешке лежали три миллиона кредитов. Те самые, что я отправил на хранение профессору фон Дайверу. Гонорар за смертельный риск, деньги, заработанные честным трудом. И вот они в руках врага. Думаете, я огорчился? Ничуть не бывало, я пришел в восторг.

— До чего же вы любезны, дорогой адмирал! — Я хихикнул. — Цикл завершен, круг замкнулся. Игра окончена. Нечеловеческая поделка возвращена. Спета лебединая песня. Спасибо! Спасибо!

— Ди Гриз, не спеши радоваться! Ты по уши в дерьме. Тебя не казнят за кражу на Монетном Дворе, но от заслуженной отсидки тебе не отвертеться. А деньги, добытые путем вымогательства, вернут Университато. Вместе с находкой.

— Ага! Наконец-то мы о ней вспомнили. Ты не хочешь наконец узнать, что же это такое?

— Нет. Не моя проблема. Пускай этим занимаются в Университато. Я с самого начала был против операции. Теперь она закончена, и пускай жизнь идет своим чередом.

— Ты имеешь в виду и жизнь на этой проклятой планете?

— Разумеется. Мы не позволим всяким доброхотам вмешиваться в дела компетентной администрации.

— Адмирал, я в восторге! — Я встал и повернулся к завороженной аудитории. — Слыхал, Железный Джон? Как срастутся кости, можешь возвращаться на дно пруда к любимой работенке. Свиньяр, ты обожаешь кровопролитие и вообще скотство? Исполать тебе. Да свершится правосудие, да восторжествует закон… адмирала Бенбоу!