Наши губы намертво склеились. Небольшая щетина, успевшая пробиться за полдня, привычно заколола губы и подбородок, оставляя после себя сильное жжение на коже. Я соскучилась по этому нежно-жесткому ощущению.  Мои руки сами потянулись и сжали его кудрявые завитки на затылке. А его руки в ответ подхватили за бедра и толкнули на себя. В грудь и пах. Заставили вжаться в него до предела и ощутить твердый рельеф грубого мужского тела. Еще сильнее начали вдавливать. Давить, сжимать мои бедра.

Когда устал мять меня, то внезапно отпустил и толкнул двумя ладонями в грудь.

От внезапной атаки я охнула, но тут же спиной врезалась в дерево, а Артур придавил своим телом. Со всей мощью вжал меня в ствол, а между ног просунул колено, чтобы не сдвинула ног. Запястья ожидаемо пленил своими ручищами и вытянул их вверх, после чего шарахнул ими по дереву, словно подвешивая меня на кандалах, как узницу. Грязную, порочную узницу.

Совершенный дикарь... но от удовольствия веки покорно прикрылись, дьявольский огонь поджарил тело. От тесного контакта тепло полилось внизу. Полный экстаз. Я просто потекла от этой волны эмоций, неожиданно направленных на мое податливое тело.  То зажило своей жизнью и раскрылось для любых сексуальных поползновений. Хоть на поляне. Хоть где. Хоть на столе перед гостями. За два дня в ссоре я успела соскучиться по этим ощущениям рядом с Артуром.

Особенно порадовалась, что он наконец-то сорвался. Я пробила его каменную броню. Равнодушные люди так не целуют и так не нападают, будто готовы, облизать, покусать и сожрать.

Запястья, подвешенные в кандалах рук Артура, уже занемели, но муж не отпустил до тех пор, пока не засосал мне шею и не сделал заметный кровавый синяк - клеймо.  Только после этого отпустил из плена, отчего мои руки безвольно грохнулись и легли сверху на его руки, которые проникли под мое свадебное платье, нагло задрали его по пояс, обнажив трусики и чулки.

- Ты все еще хочешь меня, как бы того не отрицал, - настырно повторила, ощущая эйфорию от того, что удалось выбить мужа из того чудовищного состояния равнодушия. Маленькая победа окрылила.

- От тебя сложно оторвать член... - на удивление довольно спокойно согласился и не стал отговариваться от очевидного.  Вместо этого с громким шлепком стукнул по моим ягодицам, сдавил их и подкинул за них в воздух.

С легким криком я вспорхнула вверх, пригвожденная спиной к дереву. Мои ноги он широко развел и встал между ними. Затем с силой дернул в свой пах. Едва не расплющил. Жестко потерся, до боли вдавив в дерево. Членом со всей мощью надавил мне на лобок, словно готов расплющить. Раздавить собой. Насквозь протаранить, несмотря на то, что заставит визжать от боли.