Глядя в зеркало, он просто не мог поверить, что это тот самый Ярослав Волков, который в четырнадцать лет ушёл в солдаты, чтобы помочь матери с деньгами.

Из зеркала на него смотрел высокомерный нобиль, влиятельный сеньор, полновластный господин сотен людей, большой вельможа, царедворец, герб которого древен и на гербе которого есть как минимум графская корона.

Он даже не узнавал себя поначалу.

Синий с белоснежным жемчугом колет, чёрные панталоны, синие чулки, черные туфли с серебром, чёрные перчатки и чёрная шляпа с белыми перьями.

Всё, что он носил до сих пор, и рядом не могло быть с этой одеждой.

Он представил как ко всему этому подойдёт цепь, что даровал ему курфюрст Ребенрее. Цепь ложилось на грудь и плечи идеально, даром, что серебро.

Да, в зеркале перед ним стоял вельможа, на гербе которого должна быть, как минимум, графская корона.

— Принц крови, истинный принц крови, — говорил ему портной.

Мог бы и не трудиться, не льстить. Кавалер и сам всё видел:

— Сколько?

— Всё вместе будет стоить сорок два талера всего, — затараторил портной; видно, он готовился серьёзно торговаться и не уступать многого.

«Сорок два талера? Ёган недавно хвастался, что мужики из Эшбахта за прошлый год заработали по семь монет».

— Я беру, — коротко сказал кавалер к большой радости портного.

Тот даже руки стал потирать, забыв свою вежливость.

Когда кавалер вышел из мастерской портного, он сказал Максимилиану и Увальню:

— Едем на Водную улицу, в купальни.

Волков слыхал, что там находится самая лучшая купальня города Ланна, в которой иной раз мылся и сам архиепископ. По слухам, кроме отличных поваров, там всегда плескались в тёплых водах самые роскошные девы города, из тех, чьи ласки можно, хоть и дорого, но купить. Также там обитали самые модные цирюльники и подавали самое лучшее вино под нескончаемую, до ночи, музыку.

Молодые люди обрадовались, довольно переглядывались. Видно, и они слыхали про те знаменитые купальни. Повесы. Волков ехал туда, чувствуя себя совсем иначе, чем они. Он, в отличие от глупых юнцов, ни на секунду не забывал, что послезавтра он выедет в след своему полку. И поедет на войну. На войну! С которой может и не вернуться. И все эти костюмы с чулками и маленькими шляпками, и купальни, где девицы плещутся в бассейнах и чанах с тёплой водой, абсолютно не стесняясь своей наготы, может статься будут последними радостями в его не очень-то лёгкой жизни.

В купальнях было весело. Музыканты сменяли друг друга, чтобы музыка не замолкала ни на секунду. Недостатка в отличной еде, в вине, в музыке, в весёлых и бесстыдных девах, что хихикали по углам, едва прикрыв наготу тонкими тканями, не было. Он пригласил в свой кабинет четверых красавиц, даже не спросив у них расценок. Чем очень порадовал Увальня и Максимилиана. Эти двое были счастливы.