Ровно в полночь из алтаря раздалось негромкое пение первого пасхального песнопения: "Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити". Мгновение спустя, с колокольни грянул торжественный благовест, возвестивший о наступлении великой минуты светоносного праздника воскрешения Христова. Священнослужители с Крестом, светильниками и фимиамом вышли из алтаря и вместе с православным народом с зажженными свечами в руках отправились с пением: "Воскресение Твое, Христе Спасе…", — вокруг собора на Крестный ход.
В Пасхальном богослужении есть особенно яркие, ключевые моменты, которые надолго остаются в памяти каждого участника торжеств — и священнослужителя, и простого богомольца. На Павлова особое впечатление произвело исполнение церковным хором пасхального канона и Огласительное слово святителя Иоанна Златоуста, которое прочитал сам Владыка митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл.
…Шествие остановилось у входных дверей храма, символизирующих запечатанный гроб Господа Иисуса Христа, и началась пасхальная утреня. Грянул знаменитый пасхальный тропарь: "Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав". Во время пения митрополит Кирилл несколько раз возглашал: "Христос воскресе!", — на что православный народ громкоголосо и с воодушевлением отвечал: "Воистину воскресе!" Затем хор запел особенным, веселым пасхальным распевом канон Пасхи: "Воскресения день, просветимся людие, Пасха, Господня Пасха, из смерти бо к жизни и от земли к небеси Христос Бог нас возведе, победную поющия…".
У Павлова осталась одна свечка, и он решил ее возжечь, чтобы не уносить с собой. Он остановился у первой, попавшейся на глаза, иконы. И встал перед ней… Это оказался узнаваемый образ Николая Чудотворца. Не успел он прошептать слова заветного желания о спасении Родины, как в груди, чуть выше солнечного сплетения, что-то вдруг, нет, не вспыхнуло и не затеплилось даже, а, может быть, приоткрылось, и оттуда по телу, пошли волны: тёплые, сладкие, мерцающие, блаженные волны, — и стало так легко, как будто всё вокруг то ли исчезло, то ли, наоборот, наконец, по настоящему проявилось.
В половине четвертого утра литургия закончилась. Некоторые паломники начали разговляется уже за оградой собора — чарочкой, яичком, куличиком… Местные прихожане спешили домой к праздничному столу. Знакомые и незнакомые люди, троекратно целовались и обменивались взятыми заранее из дома крашенными яичками: "Христос воскресе!" — "Воистину воскресе!" Весело и громко гудели колокола. На город опускался густой туман.