Прикусив губу, понимая безвыходность ситуации, она сдержано произнесла: «Хорошо я некого ни трону»

Спокойно улыбнувшись, достав из внутреннего кармана маску, напоминающую головной убор марионетки с хромированным стеклом на лицевой части, чем-то схожей с мотоциклетным шлемом, Арен обратился к ней: «У меня к тебе есть предложение»

— Какое? — недоверчиво спросила она, вставая с колен.

— Я уезжаю из Колыбели, но мои чудом сохранившиеся марионетки останутся в городе, чтоб следить за Робертом.

— Зачем?

— Ты думаешь, я отпущу тебя так просто? — усмехнулся Арен. — Нет, ты будешь работать на меня, взамен ты сохранишь жизни Роберта, Розы и Нейта.

Клэр не знала ответа, такой груз ответственности упал на её плечи, что не позволял ей даже вздохнуть. Подойдя к ней ближе, выкинув уже пустой кофейный стакан на пол, Арен положил ладонь ей на плечо с давящим вопросом: «Тебе решать, получит ли свободу Нейт или нет» — другой рукой он протянул ей маску.

Находясь в ресторане, Роберт уже долго ожидал её прихода, девушки часто опаздывают на свидание, но это был другой случай, вчерашняя бойня в Восточном Парке не давала ему покоя, до конца не понимая, зачем он здесь, раз прекрасно знал, что она не придет. Проведя еще несколько минут в одиночестве, Роберт уже собрался уходить, как увидел Клэр, не проронив ни слова, она уселась напротив него, и в тревожном молчании стала лишь внимательно разглядывать его своим единственным глазом. Осмотрев её с ног до головы, он ошарашенно спросил: «Что с тобой случилось?»

Кинув на стол маску, что она все время держала в руках, Клэр спокойно сказала: «Многое»

— Что именно? — раздосадовано, спросил Роберт. — Расскажи, пожалуйста.

Прикусив губу, Клэр стала вспоминать события, произошедшие с ней за последние дни, от давящих воспоминаний, впервые за целый день, одинокая слеза пробежала по её щеке, но она старалась держаться: «Я же говорю многое»

Взяв её за ладонь, он искренне произнес: «Расскажи, станет легче»

— Я…Я… — пыталась начать говорить Клэр, но сокрушающий град из всевозможных эмоций все же сумел пробить крепкую защиту её сознания, резко завопив от горя, она громко заплакала, постоянно бубня сквозь слезы о своей ничтожности и вине. Вскочив со стула, Роберт быстро подбежал к ней и крепко обнял, постоянно поглаживая ей голову и выслушивая все горькие слова, что срывались с её губ. Все посетители ресторана внимательно смотрели на этих двоих. Среди всех многих её слов, Роберт почему-то лучше всего запомнил эти: «Я продала душу дьяволу, назад дороги уже нет»

Усевшись с краю кровати у себя в спальне, Роберт очень сильно переживал за Клэр, которая уж очень долго не выходила из ванной комнаты, он хотел разузнать об её самочувствие, но она не желала пускать его внутрь, отказываясь от любой помощи. Искусав свои кулаки так сильно, что багровые отметины от зубов ярко засияли на его руках, он растерянно вскочил на ноги, когда услышал дверной скрип из ванной комнаты. С необъяснимой тревогой, он смотрел на неё, на её новый бинт, что скрывал страшную рану и на изнурённое лицо, которое было невероятно серым и казалось таким подавленной. Вытирая мокрые волосы, ни разу не взглянув на Роберта, она абсолютно голая, уселась на кровать возле него, продолжая полотенцем вытирать с себя влагу. Сидя возле Клэр, ему было невыносимо трудно начать беседу, будто любые его слова, обязательно расстроят её лишь сильнее.