— Шелли, Ракета — мальчик. Зачем ему пачка?

— Ну как же, чтобы играть со мной в принцесс, — Провидица старательно тянет юбку на голову собаке. Я буду Принцессой Единорогов, а он Принцессой Фей.

Тридцатикилограммовая «Принцесса Фей» косится на меня грустным глазом и нервно пыхтит. В этом взгляде читается: «Спаси меня, братан!».

— А он не может быть рыцарем там или верным конём?

— Хмммм, — Шелли останавливается и, наклонив голову, усердно думает. — Может. Наверное.

Восторг Ракеты не поддаётся описанию. Ему, словно отменили смертный приговор, не меньше.

— Я возьму его, а ты пока подумай над образом ещё, хорошо?

— Ладно, — радостно кивает девочка.

Уводя пса слышу приглушённые рассуждения:

— Может быть, эльф? Нет. Слишком пушистый. Тролль? Нет, слишком добрый. Сатир! Ракета будет сатиром!

— Могло быть и хуже, — замечаю я, глянув на топающего рядом лабрадора.

Тот негромко воет, жалуясь на жизнь. «Куда уж хуже⁈ Я час с куклами чаепитием занимался!»

— С меня яблоко за моральный ущерб.

Ракета приглушённо гавкает.

— Два яблока.

Мою ногу толкает лобастая голова, и я понимаю, что мы пришли к компромиссу.

Накомис сама наталкивается на меня на перекрёстке, вывернув с перпендикулярной улицы.

— Вернулся, герой! — улыбается полицейская. — Гроза лобстеров и морских огурцов!

— Тая видела? — понятливо киваю.

— Ага.