— Так, — сказал я. Меня утомили эти персонажи. — Говорю один раз. Рассыпаетесь в извинениях, кланяетесь в ноги и тихо уползаете, или придется раскошеливаться на врачей.

В ответ снова раздался издевательский смех. Что ж! Я им дал шанс, они успешно его упустили.

Я схватил мужика за кисть руки, которой тот сжимал мое плечо, и сдавил посильнее.

— Ай, ты че творишь, щенок⁈ — Он попытался вырвать руку, но безуспешно. — Сиплый, вразуми этого щенка!

Его приятель дернулся, но Антон незаметно подставил подножку. Тот навалился на жирдяя и они оба рухнули на пол.

— Ты че творишь, Сиплый⁈ — заревел жирдяй.

— Я не виноват, Кила, — ткнул он пальцем в Антона. — Он свою граблю выставил.

Третий подскочил и помог своим неуклюжим друзьям встать на ноги.

— Вас тут зароют! — зарычал Кила и крикнул: — Мужики, наших бьют!

На удивление встали почти все в помещении.

— Ща пощупаем толстосумов!

— Цацки и бабки на стол, фраеры!

— Девку не попортите, черти! — крикнул хриплым голосом старик из глубины зала.

— Ну, все, паря, вы встряли, — зашипел Кила. — Вешайтесь!

— Миша… Я, если что… — начала Кутузова, но я прервал ее.

— Ничего не бойся, — положил я руку ей на плечо. — Сиди, отдыхай и дай мальчикам чуть развеяться от этой проклятой учебы. Мы быстро. Месье! — обратился я к пианисту, — Аккомпанемент, под который мы будем бить этих мудаков!

И он заиграл!

К нам приближалась три десятка пьяных и от того страшно смелых и злых маргиналов. В руках бутылки, палки и кастеты. На меня решили ломануться первым.

— Ну что, по десять на каждого? — усмехнулся Антон. Выбил у одного бутылку и отправил через плечо.

— Возьму твоих, если сложно! — насмешливо ответил я, увернулся от кастета и двоечкой выбил Киле передние зубы.