— До последней капли крови, говоришь… — поднял бровь Кутузов.

— Папа! Не смей! Папа!

— Доча! — гаркнул генерал, и стены опять пошли ходуном. — Парня никто за язык не тянул! Заодно и проверим, трепло он или нет.

С этими словами Кутузов щелкнул пальцами, и на нас снова рухнула темнота. Не было ни стен, ни пола, ни потолка. Все исчезло. И посреди тьмы стоял лишь я и этот могучий медведь.

Он молча смотрел мне в глаза. А потом протянул руку.

— Проверим, каков ты, — серьезно сказал Кутузов. — Выдержишь мое рукопожатие, разрешу встречаться с Машей. А если нет… Что ж… Отпущу… Но если увижу рядом с ней еще раз, пеняй на себя.

Снова проверка на вшивость? Мне не впервой бодаться с «заботливыми папочками», которые будут опекать своих взрослых дочерей до гробовой доски. Вытянув руку, я крепко ухватился за ладонь Кутузова.

В ту же секунду в меня хлынуло какое-то невероятное количество энергии. Как будто открыли громадный кран, и целая тонна воды рухнула на меня. Ноги подкосились, в глазах потемнело. Давление было настолько сильным, что меня едва не разорвало изнутри, но скоро боль утихла. Появилось даже легкое ощущение эйфории. Столько энергии во мне никогда не было.

— Ну как, еще есть желание трепать языком? — улыбнулся генерал.

Скорее всего, он рассчитывал на совсем другой эффект, но пока не догадывался, что его план напугать меня провалился.

У всех магов вместилище ограничено, и вливание моря энергии и с такой скоростью, причинит такую дикую боль, по сравнению с которой боль от первого опустошения была легкой щекоткой. Однако мое вместилище было бесконечным и совершенно свободным, пока я не принимался колдовать.

Вот только энергия эта отличалась от той, что текла во мне раньше. Едва ли мне удастся оставить ее в себе на длительное время.

— О чем вы? Я щекотки не боюсь.

— Ах, вот как? — ухмыльнулся мужчина, и тут я пожалел, что сболтнул лишнего.

До этого Кутузов использовал даже не треть своей полной мощи.

Теперь в меня вливали водопад! Мои внутренности, каналы, мышцы и ментальный образ, начали испытывать неимоверную боль.

Ноги сами подкосились, и я упал на колени, но руку не выпустил.

— Хех, молодец! — пробубнил Кутузов. — Еще хочешь?

— Чего вы меня наглаживаете как девка?.. — сквозь зубы процедил я.

— Ну, держись наглец, — прошипел генерал. Боль усилилась в несколько раз. В глазах заискрило, внутренности начало скручивать жгутом. — Думаешь, пересилишь самого Кутузова? Не мучайся — выпускай уже руку, и покончим с этим.