— Тебя хочет видеть император.

— Ёптиль… А у меня много шансов вернуться обратно?

Берендей пожал плечами.

Ну да. Он ничего не решает. Всего лишь исполнитель. Вот получит сейчас приказ в наушник, который пружинкой уходит за отворот пиджака, и свернет мне шею, как куренку. Ну, или попытается. Уж с одним-то берендеем я справлюсь, но вот с тремя, да ещё из личной охраны…

А жить так хочется-а-а, ребя-а-а-ата, и вылезать уж мочи нет…

Да уж, жить хотелось не по-детски. Да что там говорить — я был бы счастлив, если бы изрисованный матерными заклинаниями лифт никогда не останавливался. Спускался бы и спускался…

Пусть лифт проткнет Землю насквозь и выйдет в Америке — тогда у меня появится призрачный шанс избежать гибели. Увы, на волшебство подобного порядка способны только маги Высшей инстанции, но никак не обычный ведьмак. Ведьмак… трахарь-рецидивист, которому не повезло затащить в постель самую влиятельную девушку одной пятой части Земли.

Черт побери! И как же мне удалось это сделать?

Лифт сухо крякнул, как будто пожалел мою дурную голову. Дверцы разъехались в стороны. Я почувствовал непреодолимое желание схватиться за стены, за дверцы, за всё, что угодно, только бы не выходить из маленькой кабины.

— Иди! — после толчка в плечо меня вынесло наружу. — И давай без глупостей!

Я быстро огляделся. На пустынной улице никого. Рядом возвышается черный фургон с тонированными стеклами, но пока из него вылезут…

— Да я всегда без глупостей. Я по жизни ваще ангел, — буркнул я в ответ, потирая плечо. — А ещё раз толкнешь, я тебе зубы пересчитаю.

— Чо?

— Хрен в очо… на огороде тебе засунут, дружок, — повернулся я к нему. — Думаешь, раз такой бугай, то я испугаюсь? Мне на хате девчонку будить не хотелось, а если ты хочешь раз на раз, то…

— Веди его сюда! — послышался за спиной голос, который я не раз до сегодняшней ночи слышал по ящику.

Я повернулся и едва не матюкнулся.

Глава 2

Глава 2

В Императорской Царскосельской гимназии начался урок «Всеобщей Истории». Преподаватель этого предмета, сухой и элегантный эльф Эрнст Рузвельтович Фандорин, как обычно был не в духе. Он вообще редко бывал в хорошем настроении. Поговаривали, что никогда на его губах не танцевала веселая улыбка. Говорили, что он уже родился со скрещенными на груди руками и суровой складкой между бровями.

— Добрый день, господа и дамы, — хорошо поставленным голосом обратился он к аудитории. — Рад видеть, что сегодня все в сборе и нет ни одного опоздавшего. Это весьма и весьма похвально. За это даю вам не пять минут, как обычно, а пять с половинной на быстрое повторение пройденного материала. После этого я начну вызывать к доске. Итак, пятьдесят вторая страница. Время пошло!