Первое время я постоянно ожидал подвоха. Раз этих убийц отправили Хранители, они должны были хорошо их подготовить, а не ограничиваться лишь грубой мощью.

Но время шло, а враг не спешил демонстрировать что-то новенькое. Лишь неустанно махал мечом, да отчаянно ругался, когда промахивался.

К тому же неподалёку бился Ульрих, который сейчас выглядел далеко не лучшим образом. Как я и советовал, потомок ётунов использовал все грани своего Дара. Открывал под ногами противника расщелины, заключал его в каменный мешок, связывал травой. Один раз Сандал показал, как крохотное и почти погибшее деревце, внезапно стало мощным живым копьём, которое ударило прямо в корпус соперника Свенсона.

Но его враг располагал теми же самыми преимуществами, что и мой — пока успешно избегал даже царапин. Зато снова и снова атаковал скандинава, стараясь достать его мечом.

Возможно у врагов было что-то ещё в резерве, но если я не хотел потерять члена своей свиты, стоило действовать.

Уклонившись от очередной атаки наёмника, я пустил в дело ту же самую печать, что раньше. Тот снова вскрикнул от боли, а остриё моего клинка коснулось доспеха. Всё вместе это просадило его почти наполовину, но энергия моментально восполнилась и взревевший убийца бросился вперёд.

После того, как я снова ударил тем же самым оттиском, на его лице отобразилось изрядное удивление. Видимо, ошибочно посчитал, что между его применением должен быть длительный период времени, раз я столько тянул со второй атакой.

— Намотай тебя на колесо, сволочь! Что это за дрянь?

Выдавливая из себя слова, внимательно наблюдал за мной, держа оружие наготове. А я пожал плечами.

— Из тех же арсеналов, что артефакт на твоей груди.

Через секунду до него дошёл смысл сказанного и лицо перекосило гримасой изумления. Я же снова ударил печатью и бросился в атаку. Теперь смертный двигался далеко не так быстро. Три удара подряд — каждый забрал не меньше десятой части энергии, которая имелась внутри его тела. К тому же, сейчас противник был сильно сбит с толку — мои слова про тот же самый источник знаний, однозначно сказались на его боеспособности.

Я же напирал, выжимая из своей смертной оболочки всё, что возможно. Одно касание клинка к его защите. Второе. Новый удар печатью. Следом он пропустил ещё один выпад и на этот раз сталь пробила доспех и вошла в его бок.

Тот немедленно ринулся назад, разорвав дистанцию. Вернее, это он так думал. На самом деле, я оказался рядом и нанёс ещё один удар, отрубив ему кисть правой руки.

Застывший наёмник опустил взгляд, тупо пялясь на оружие, что покатилось по камню. Потом так же заторможенно глянул на своё запястье, из которого хлестала кровь.