Встав в двери на табурет, техник прикручивал плоскогубцами провода к датчику движения. Несколько женщин выкладывали из принесённых кирпичей полосу, от входа до самой баррикады, создавая своего рода коридор. Если караульный не проворонит незваных гостей, тем придётся сначала преодолеть готовый к бою дот, и уже потом разевать роток на чужой каравай.

Снаружи, слева от входа, на асфальте темнеют ещё пятна, а дальше лежит целая россыпь пистолетных гильз.

…Странно, никто из обитателей лагеря не мог вести бой на улице…

Парень прошёл к углу, где блестели на солнце латунные гильзы. Приблизившись, он присел и подобрал одну.

…Парабеллум… Кто-то прижал бандитов снаружи, из пистолета пулемёта… Возможно европейского… Да…

Внимание здоровяка привлёк звук шагов, из часовенки как раз вышел отец Николай. Священник встал как вкопанный, встретив взгляд полный вопросов. Да и прищур безымянного был явно недобрым.

…Другого объяснения нет…

Гигант поднялся и устремился к человеку в рясе, кем бы тот ни был. Ведь вряд ли мог стрелять какой-нибудь таинственный незнакомец, внезапно пришедший для оказания бескорыстной помощи, да и предателей среди бандитов наверняка не было — и так вымирающий вид, чтобы своих решать.

Святой отец не шевелился.

— Предлагаю исповедаться. — здоровяк взял священника за руку и силой потянул внутрь часовни.

Зайдя он притянул руку к лицу и глубоко вдохнул. Раздувшиеся ноздри предсказуемо защекотал запах пороха.

— Это ты стрелял? — в знак не враждебности намерений парень отпустил пухлую ладонь. Отец Николай бестолково выпучил глаза. Безымянный сжал губы и осмотрелся: круглое высокое помещение диаметром пять-шесть метров, на стенах висят иконы, как и в соборе. Сбоку от входа, на полу постелены несколько листов картона, видимо место для сна. Явно был наведён порядок — никакого мусора и мелких обломков, даже просто пыли не видать.

— Почему сразу не сказал? — задал вопрос парень, его голос под куполообразным сводом прозвучал ещё более громоподобно.

Святой отец развёл руками:

— Я не понимаю…

Но гигант был настроен решительно и не позволил водить себя за нос — просто схватил собеседника через чёрную рясу за середину бедра между ног. Священник сначала оскалил зубы и зашипел, но сразу и расслабился, издав вздох обозначающий поражение. Его тон изменился до неузнаваемости, стал чётче, а говор быстрее:

— Как Вы узнали что оружие там?

Рука безымянного сжимала кобуру с пистолетом:

— А больше негде.

Он задрал рясу священника: на внутренних сторонах обеих ног выше колен у того красовались две чёрные тканевые кобуры. После коротких манипуляций из них были извлечены два угловатых, с виду топорных, пистолета. Оружие было мгновенно опознано, а память услужливо подсказала факт наличия у этой модели автоматического режима огня. По всему выходило, что отец Николай палил из обоих сразу.