Прикрылся рукой и побежал вперёд. Пламя обжигало со всех сторон. Проклятье! Даже рукав загорелся. Неприятно. Обычный человек давно бы орал от боли, но я за свою жизнь вытерпел её столько, что даже не поморщился, а просто ускорил шаг.

Рёв пламени впереди заглушил удары сердца, звучащего в ушах. С рукава пламя перекинулось на тканый жилет, а ноздри наполнил едким запах жжёного мяса.

Давай, кусок плоти! Ещё чуть-чуть! Ну же! Двигайся, твою мать! Малахольное тело начало сдавать. Меня колотило как осиновый лист, и это явно был не адреналин, видимо, на подходе болевой шок.

Сделал ещё десяток шагов и рухнул без сил, но продолжил ползти, безумно рыча от злости на это никчемное тело, в котором я оказался. Когда пламя подступило ко мне на расстояние вытянутой руки, я беззвучно засмеялся. На такую стремительную жизнь я точно не рассчитывал.

Лицо обдал ужасный жар, следом за которым последовал прохладный ветер. Поток воздуха ворвался в помещение, раздвинув пламя в сторону, а в конце образовавшегося коридора стоял скрюченный старик. Увидев, в каком я состоянии, он тут же рванул мне навстречу.

— Виктор Игоревич! — воскликнул старик и одним ловким движением закинул меня на спину.

Даже удивительно, что он не рухнул под моим весом. Ах, да. Я же в теле доходяги. И, похоже, что этого доходягу зовут Виктор Игоревич.

— Коза вас задери. Вы что же это удумали? Нет, так не пойдёт! — старик возмущался, но довольно бодро шёл на выход. — Я один не останусь. Сейчас отвезу вас и мигом встанете на ноги. — С какой-то грустью в голосе сказал он по-отечески.

Откуда такая забота? Он — мой слуга или отец?

— Не дело это. Сжечь себя вместе с цехом. Уму непостижимо. Дубровские никогда не бежали от проблем. Ваш покойный батенька, и тот сражался до последнего. Если бы его не отравили, то вам бы не пришлось всё тащить на себе, — старик вынес меня из здания и аккуратно уложил на заднее сиденье автомобиля.

Такие колымаги были и в моём мире. Гномы очень гордились тем, что изобрели автомобили, в конечном итоге они внесли немалый вклад в то, что наш мир погиб. Мелкие скряги! Но это уже не важно. Важно то, что этот дед — мой слуга. Отец умер, а фамилия моя Дубровский. Уже что-то.

Старик закрыл дверь и, обойдя машину, сел на водительское сиденье. Я попытался спросить, как его зовут и куда мы едем, но пересохшее горло выдало лишь сдавленный хрип.

— Смотрю, вам совсем плохо. Ничего, сейчас доедем и станет легче.

Старик достал из кармана чёрный прямоугольник, нажал на него пару раз и закричал в трубку.

— Алло! Петька! Да, это я, Степан, — из прямоугольника послышались неразборчивые слова, после чего старик вспылил. — Иди ты лесом со своими шутками, пёс шелудивый! Собирай манатки и живо дуй к нам в поместье. Графу худо. Да нет, не подрался, хуже. Да, вот есть куда хуже. Приезжай срочно. Да, да. Заплачу за сверхурочный выезд. Крохобор. И тебя туда же. Пока.