Но, к сожалению, ребенок не имел к мужу отношения, по крайней мере, генетически. Кое-что ей было известно — она прочла медицинские данные в той ужасной записке, которая заставила ее в панике бежать на Сейшельские острова. И все равно Мак любил бы этого ребенка столь же страстно, как и она. Аманда прочла это на его лице уже после того, как правда стала известна.
И вот по щекам побежали новые слезы; Аманда оплакивала семью, которой у нее уже не будет.
Вблизи послышались голоса, но она по-прежнему не отрывала взгляда от ребенка.
— Петра, ты не забыла взять пять миллилитров крови из пуповины? Надо протестировать эту пробу на сыворотке, в дополнение к стандартным тестам. Я также хочу посеять несколько стволовых клеток пуповины.
Аманда с ужасом слушала. Они уже готовы расчленить ее ребенка на мелкие кусочки…
— Доктор Блейк, я уже подготовила инкубатор с подогревом, — раздался голос Петры. — И еще витамин К и глазные капли. Хотите проверить его по шкале Апгар?[20]
— Нет. Сама справишься. Я должен доложить о благополучном разрешении, причем срочно.
Блейк приблизился к постели Аманды и наклонился, чтобы взять ребенка.
— Нет, пожалуйста, — взмолилась Аманда. — Еще минутку.
— Извините, но так будет лучше для всех. Вы молодец, прекрасно справились.
Аманда привстала, наклонилась вперед. С рыданием из горла вырвалось хриплое:
— Не-ет!..
Не обращая внимания на ее мольбы, Блейк снял Уильяма с ее живота. Отобрал все его тепло, оставил лишь ощущение пустоты, которое, как она знала, теперь никогда не уйдет. И понес младенца к крохотной кроватке под яркими лампами, к медсестре с ледяными глазами.
Аманда представила поднос с разложенными на нем блестящими инструментами для вивисекции. И рыдания превратились в дикие крики. Она уже не могла больше сдерживаться. И по-прежнему не отрывала глаз от своего ребенка.