– Ты думаешь, сопляк, – продолжает Рид, – что можно так запросто проскочить в Институт и выкрасть оттуда важные артефакты природы? Ты, наверное, спросишь – почему мы тебя не остановили раньше? – он какое-то время молчит, смотря мне в глаза, словно выискивая ответ на свой же вопрос внутри меня. – Мы хотели посмотреть, как далеко в своей бестактной наглости зайдёт человек, осмелившийся на несколько преступлений сразу. Признаюсь, такого ещё в истории новой Аридафии не случалось. К тому же, нам нужно было обнаружить гнездо. И мы его нашли. Всех вас нашли! Всех до единого!

Он расслабляет пальцы и отпускает мою челюсть. В этот же момент я ощущаю, что сзади меня никто не держит. Солдаты сперва ослабили хватку, а затем и вовсе отпустили, наверное, чтобы не мешать Риду держать меня. Я резко подаюсь вперёд и бью лбом в переносицу Рида. Слюны скопилось так, много, что хочется её сплюнуть. Я втягиваю воздух в лёгкие и смачно выплёвываю содержимое рта прямо в лицо президенту Риду. Удар в спину и рывок назад. Меня оттаскивают подальше.

– Ты сдохнешь, прежде чем всех найдёшь. Если не я тебя убью, то другие. Я тебе это обещаю, – яростно выпаливаю я, разгадывая как моя слюна стекает с кончика носа президента, когда он трёт переносицу.

– Увести его! – кричит Рид.

– Я не собираюсь жить по твоим правилам! И никто из нас не будет! – ору я, когда меня тащат к выходу из просторного кабинета президента.

Я ощущаю на себе сбоку взгляд начальника службы безопасности. Разворачиваю голову и плюю в его сторону, но промахиваюсь. Ни одна из его мышц не дрогнула.

– Зачистить по прибытию в город, – последнее, что я слышу из уст президента, когда дверь закрывается. Вероятно, это обращение к начальнику службы безопасности. Кого он хочет зачистить? Убить меня с Равартой? Или…Или он нашёл остальных восстановителей и хочет зачистить их всех ДО ЕДИНОГО?

Я не замечаю, как меня несколько раз ударяют по рёбрам и вталкивают в лифт. За последние недели я привык к боли. Это, пожалуй, то, к чему я и правда смог привыкнуть, будучи с восстановителями. Тренировки Тода оказались отнюдь не напрасными.

Меня сильно бьют по затылку, когда мы приближаемся к тому же самому помещению с камеру, откуда меня забрали. Я обмякаю, но теряю сознание до конца. Моё тело валится за решётку соседней камеры. Мы теперь опять с Равартой в разных клетках.

– Трэй, Трэй, как ты?! Что они с тобой делали? – она кричит сквозь слёзы из соседней камеры, когда солдаты покидают помещение. Раварта плачет. Впервые она такая слабая и неприкрытая. Улыбка сама собой возникает на моём лице. Ощущаю себя сумасшедшим. Может я и вправду от всего случившегося свихнулся?