— И это не значит, что мы должны сдаться, и тупо петь Песнь Смерти, завидев корабли хищников! — заявила на это Аритайя.

— Значит, ты уже всё для себя решила, — вздохнул отец, то ли спрашивая, то ли констатируя.

— Я должна и я буду искать решение проблемы, — уже спокойно объяснила ему дочь. — Делать хоть что-то. Пытаться. Искать выход. Хотя бы шанс.

— На это существует Запределье, — предпринял Нелнишнош последнюю попытку.

— Я тоже существую, — заметила ему Аритайя. — И значит, действую!

Нелнишнош горестно вздохнул, а дочь вдруг совсем другим голосом спросила:

— Кстати, как ты относишься к лесопосадкам?

— Прости, что? — не понял капитан.

— Лес, — сказала, и вдруг по-настоящему тепло улыбнулась: — Я хочу посадить на Раксла-Кслаиме Лес!

Вацлав: Вольному воля

Вацлав: Вольному воля

Где-то в пределах восточного сектора человеческого комоса

Старый фрегат «Старина Джо», некогда приписанный в обеспечение ударного крейсера «Песнь Доблести», а ныне подчистую списанный в многоцелевые гражданские суда и лишённый всего вооружения, отмерял парсеки уверенно и чётко, словно метроном. Хотя старику теперь было не угнаться за новенькими фрегатами ни в маневренности, ни в огневой атаке, но, как и положено старому коню, «Старина Джо» «борозду не портил»: уверенно держал курс, точно и строго осуществляя задумку штурмана. Поскрипывали протяжно переборки, ровно пел маршевый, и пусть обмотки уже посвистывают, но посвистывают они в такт и в тон допустимым расчётным отклонениям.

На командном мостике собрались трое парней — весь нынешний личный состав. Будь «Старина Джо» одушевлённым субъектом, он бы вздохнул о временах и нравах. Но всё равно, и эту свою команду старик слушался, как привык: по-военному чётко.

— Куда прокладывать курс потом? — задумчиво поинтересовался Константин, постукивая о подбородок маркером. Он даже не замечал, что держит маркер не тем концом. И что у него, вообще-то, уже и лоб, и левая щека, и правое ухо в пятнах и росчерках от маркеров. Цветных отметок на его лице уже едва ли не больше, чем на навигационном планшете — огромной прозрачной панели, со светящейся звёздной картой, и координатной сеткой — у которого Костя и работал последние часов… несколько.

Да, можно было бы разрисовывать карту пометками в цифровом виртуале. Но Константин за годы службы в Космофлоте заряжающим на главном калибре, привык, что автоматика дублируется ручным приводом. Компьютерам он доверял, но работу свою предпочитал дублировать ручными средствами контроля. А маркер с прозрачного навигационного планшета легко стирается. Жаль с кожи он стирается хуже.