А Ерхайн уже творил собственную магию: Шура не видела, но чувствовала – по коже бегали мурашки, электризовались волосы, будто в грозу, даже пахло озоном. А может, ей показалось…

Вот оно – почти как тогда… Только тогда открывшийся проход был слепяще-белым диском, а теперь напоминал сгусток тумана, в котором нет-нет, да и проскальзывали золотистые искры.

– Идите же, – произнес хозяин Нан Кванти. – Я не смогу долго удерживать проход открытым.

– А откуда нам знать, что ты нас домой отправишь? – спросил Саша, и голос у него сорвался.

– Зачем мне лгать?

– Потому что я – Избранный, потому что я могу…

– Уже нет, – улыбнулся Дайхин. – Прости, но второй попытки у тебя не будет. Иди, юноша, иди с миром. Мы не виним тебя за случившееся, ты не ведал, что творишь.

Саша огляделся, хотел, наверно, сказать что-то такое, что осталось бы в веках, но не нашёлся.

– Придет другой Избранный, – прозвучало это совершенно по-детски. – И тогда вы узнаете!

– Конечно, мы узнаем. – Дайхин был совершенно серьезен. – Мы всегда узнаём об этом. Иди, не мешкай!

И Саша сделал шаг к туманному проходу…

– Шура, – тихо произнес Ерхайн. – Поторопись. Время на исходе, второй раз я еще не скоро смогу это проделать.

Она кивнула. Шагнула следом за Сашей.

– Семёнов! – окликнула она и, когда тот обернулся, крепко обняла его. – Пока, Семёнов…

– Шур, ты чего? – опешил мальчик. – Ты…

– Вали отсюда, Семёнов, – Шура чувствовала, что по лицу градом катятся слёзы, но голос ее не дрожал. – Давай. Я знаю, ты всё забудешь. Меня помни хотя бы, идёт? Только привет никому передавать не надо.

– Шура! Тебя что, правда заколдовали?… – глаза у него были совершенно несчастные. – Ты с ума сошла!

– Всё, проваливай!

Саша попытался схватить ее за руку, и Шура резко оттолкнула его. Покачнувшись, мальчик сделал шаг назад и исчез в тумане буквально за мгновение до того, как тот рассеялся. А она так и осталась стоять, опустив руки и невидяще глядя на то место, где только что стоял ее друг.

– С ним всё будет хорошо? – спросила она, не оборачиваясь.