– Олег, – смущенно начала Ольга, – я… я вчера тебе разного понарассказывала, ты, наверное, решил, что я сумасшедшая, но…

Но Олег не дал ей закончить. Он взял Ольгино лицо в ладони, приподнял его и посмотрел в ее глаза серьезно и нежно:

– Я знаю, все, что ты рассказала, – это правда. Она странная, страшная, трудно объяснимая, но это правда! Мне жаль, что ты раньше не доверилась мне, но сейчас это не важно. Помни, я с тобой, я все понимаю, а что не понимаю, просто доверяю тебе.

Ольга смотрела в глаза Олегу и еле сдерживала слезы:

– Спасибо, Олег, прости меня, что я втянула тебя в эту историю, но…

Олег отдернул руки от лица Ольги и с отчаянием воскликнул:

– Почему ты говоришь, что «втянула»? Неужели ты не понимаешь, что с самого начала в этой истории, как ты называешь, мы вместе?! Все, что происходит с тобой, касается и меня, но ты всегда ускользаешь, не хочешь признать очевидного, что это наша история, и все, что происходит с тобой, касается и меня, все, что происходит со мной, – это часть тебя!

Ольга села на кровать. Она вдруг почувствовала себя уставшей, опустошенной и одинокой.

Олег стоял у окна и молчал. Ольга боялась прервать это молчание, она просто не знала, что делать и что говорить. Апатия, безысходность и слабость лишили ее воли и сил.

– Ладно, собирайся, – прервал молчание Олег.

– Куда? – устало и еле слышно проговорила Ольга.

Все, что она хотела, – это свернуться комочком под одеялом и спать. И чтобы ни тени, ни люди не тревожили ее во веки веков.

– Надо идти в «АД».

– Куда? – спросила она, но уже с другой интонацией.

Она и на самом деле удивилась.

– WELL, или, как все называют клубы Альберта в Москве и Лондоне, «АД».

– А как мы туда пройдем? Насколько я поняла, это абсолютно закрытые места, туда без рекомендации не попасть!

– Как-нибудь прорвемся! – воскликнул Олег, явно испытывая облегчение от того, что можно закончить сложный разговор.

Они поужинали дома, разговаривая исключительно о планах на вечер и не касаясь личных тем.

– Итак, – подытожил Олег, – нам надо прийти в «АД» сегодня ночью, я думаю, часа через три тронемся. А там… Я даже не знаю, что мы ищем.