Со штанами я провозился долго: никак не хотел поддаваться ремень. Под ними обнаружились хлопковые шорты, а под ними… Я посмотрел на Генриха, смаргивая прилипшую к сетчатке картину беззащитных полусогнутых ног и тёмного треугольника меж ними.

Генрих разогнулся:

— Тащи её сюда.

Законченный рисунок состоял из нескольких концентрических кругов, промежутки между которыми заполнялись вязью причудливых иероглифов и звездообразных загогулин. Все их углы были старательно скруглены. Кое-где виднелись схематичные изображения глаз. В их зрачки Генрих воткнул свечи, а кристаллы расположил внутри узора безо всякого видимого порядка. Также он поджёг пучки травы, и по комнате распространялся горьковатый аромат, от которого в голове прояснилось. Окружение обрело чёткость.

Я взял Веронику на руки и, стараясь смотреть строго перед собой, подтащил её к рисунку. Следуя указаниям целителя, я расположил магичку так, что её конечности бесстыдно раскинулись по сторонам. Короткие волосы девушки разметало по кругам. Теперь её облик вызывал двойственные ощущения: одновременно беззащитность и наглый призыв. Я облизал губы; наверняка эффект сжигаемых чародейских растений не ограничивался кажущейся ясностью ума.

— Её органы поражают десятки очагов тьмы. Кости, печень, сердце и даже желчный пузырь — во всех них гнездится враг, расползается всё дальше, охватывает всё больше. Если я излечу внутренние повреждения, закрою внешние раны, изгоню заразу, тьма вгрызётся в неё и сведёт в могилу. От неё нет естественной телесной защиты; лишь свет исцелит твою невесту полностью. Или некто, способный управлять тьмой.

Холодок пробежал по позвоночнику. Катастрофическая нехватка реалий местной системы вновь напомнила о себе. Откуда мне знать, что очаги тьмы, пропитывающие тело, не являются обычным делом для тёмного мага? Что случится, если я разрешу применить магию света на Веронике, и Генрих выжжет её способность к колдовству, а то и прикончит? Прежде всего, Вероника должна очнуться. Если она сумеет, тогда как-нибудь выкарабкается без посторонней помощи. Никто лучше тёмного рыцаря не может ведать, что для него полезно, а что губительно.

— Моя просьба не изменилась.

— Тогда садись и смотри. Или не смотри, неважно.

Генрих перетёк на колени рядом с Вероникой. Я ожидал, что он начнёт петь заклинания или водить ладонями над ранами. Вместо этого он вцепился в её живот и принялся мять его. Я открыл рот в неверии: в тусклом полумраке казалось, что кончики пальцев погружаются под кожу, расходящуюся под его ногтями, как масло под раскалённым ножом. Я привстал, и вампир предостерегающе зашипел, хотя сидел ко мне спиной. Его провидческие способности впечатляли.