Одно появление дознавателей обречёт нас на драку и, скорее всего, пленение или смерть. Тем более что отличительных примет у нашей скромной компании хватало с избытком: взять хотя бы алые радужки магички. Когда Беладар впервые пересёкся с ней взглядами, по-видимому, лишь наше знакомство с Вербером удержало его от того, чтобы немедля выкинуть нас из трактира или позвать стражу. А Веронике хоть бы хны. Более того, необходимость притворяться кем-то другим уязвляла гордость девушки. Она желала, чтобы все вокруг неё знали, кому она служит, и только крайняя необходимость примиряла её с тем, что она до сих пор не заявила о себе в полный голос. Но, конечно, удержать её в заточении крошечной комнаты такие мелочи, как церковники на хвосте, не сумели.

В центр пятна со звоном приземлилась серебряная монетка.

— Поешь что-нибудь и помойся. Заслужил.

— И много раз… ты участвовала в сборе тел для Владыки? — хрипло проговорил я, подняв бирему. От мысли о том, что Вероника невозмутимо командует ордой полуразложившихся трупов, деловито определяет, кто годен на то, чтобы послужить злу, а кого вернуть обратно в землю, мутило. Вернее, мутило от того, что подобную судьбу уготовили и мне. Я старался не задумываться о своём будущем на стезе проклятого рыцаря, но когда тебе с невинным видом рассказывают о жертвоприношениях младенцев или поднятии мертвецов, то в голову начинают лезть непрошеные образы различной степени мерзости. И прогнать их непросто: на место одной выдумки тотчас встаёт другая, ещё тошнотворнее. Нет, побег — дело решённое.

Лгать себе было приятно. Это успокаивало.

— Полноценно? Однажды. Второй раз ты увёл у меня из-под носа.

Я подождал продолжения — обвинений или слов, что потенциальный новый рыцарь выгоднее Мадилу, чем кучка мёртвых крестьян, — но его не последовало. Вероника, зажмурившись, постукивала по рукояти кинжала и, похоже, ушла в себя. Прихватив с собой ведро с тряпкой, я спустился в зал, к успокаивающему гулу очага, внутри которого приветливо потрескивали поленья, и ровным рядам пустовавших столов и скамей

В одном углу собрались люди, широкими спинами закрывшие обзор, так что узнать, из-за чего возникло столпотворение, не удалось. Изредка оттуда доносились гневные возгласы. Служили они, однако, скорее умеренным выражением недовольства, чем прелюдией к драке. За ножи никто не хватался, и этого вполне хватало. Совать нос в чужие дела я постепенно отучался.

Отдав одолженное имущество Беладару, я попросил еды и приготовить ванну. Отдельно уточнил, что вина не нужно, и рассчитался. Трактирщик взмахом руки подозвал долговязую некрасивую помощницу, похожую на него, и поручил набрать воды, а я подыскал в зале местечко подальше от других людей. Последствия пребывания в безымянной столичной таверне ещё давали о себе знать. Я опасался нового задиры, который счёл бы меня лёгкой мишенью. Хотя, если уж честно, опасался недостаточно, чтобы предпочесть этому риску обед в обществе Вероники. Временами она выглядела почти нормальной, а временами — монстром пострашнее встреченного вчера вампира.