– Путь неблизкий, – заметил Лун. Он прошелся по широкой ветви, цепляясь пяточными когтями за грубую кору. В свежем, прохладном утреннем воздухе блестели зеленоватые лучи рассветного солнца, проникавшие через пышную крону исполинского древа. – По-моему, ты берешь слишком много арборов. – Лун пытался придумать хоть какую-то причину, чтобы отменить путешествие, но ничего лучше ему в голову не приходило.

– Я и сам знаю, что беру слишком много арборов. – Утес в земном облике сидел на ветви и разглядывал летучие корабли, парившие внизу. – Только ты попробуй скажи им об этом.

Корабли пришвартовали к одной из самых больших садовых платформ древа, чтобы на них было проще погрузить припасы. Оба судна принадлежали обитателям Золотых островов; их длинные изящные корпуса были сделаны из покрытого лаком дерева, а паруса складывались, как веера, к единственной мачте. Два корабля могли вместить в себя весь двор Тумана Индиго, но в обратный путь на них собирались отправиться лишь четверо арборов, которые возбужденно ждали нового путешествия, шестеро воинов, которые смирились со своей участью, и один нетерпеливый земной обитатель.

На кораблях и под ними, на поросших травой платформах, собралась небольшая толпа – в основном ее составляли арборы, которые таскали в трюмы провизию, заканчивали что-то ремонтировать или прощались с путешественниками. Несколько воинов летали вокруг мачт, чтобы не путаться под ногами.

– Я еще могу понять, зачем ты берешь Почку, – продолжал рассуждать Лун. Ниран, земной обитатель, семье которого принадлежали эти суда, во время долгого путешествия к Пределам научил Почку управлять самым маленьким из них, «Индалой». Теперь Почка должна была повести ее в еще более длительное путешествие обратно к Желтому морю. А когда корабли вернутся на Золотые острова к семье Нирана, Утес и остальные отправятся домой сами, и воины понесут бескрылых арборов. – Но зачем летят остальные?

– Почке нужна компания. И Нирану тоже. – Утес распрямил свои длинные ноги и поднялся. В земном обличье он был худым и высоким, как Лун и как большинство окрыленных раксура. Зрачок одного его глаза покрывало бельмо, и сам Утес был настолько стар, что его кожа и волосы стали почти белыми. Еще он носил серую одежду – штаны и свободную рубаху. – И мне. Не хочу провести весь путь в этих летучих корзинах с одними лишь воинами.

Утес был чудаковатым и угрюмым, он утаивал от Луна правду, чтобы уговорить его полететь на другой конец Трех Миров, – и все же Луну не хотелось отпускать его, как не хотелось потерять крыло. Кроме них при дворе не было других взрослых консортов, и Лун тоже нуждался в компании и поддержке. А Утес был ему почти как отец, ну или хотя бы как близкий родич. Луну казалось, что он хорошо скрывает свои чувства, но праотец обладал неприятной способностью угадывать, о чем думают другие. Вот и сейчас Утес глянул на него, и в здоровом глазу старика заплясали веселые искорки. Он сказал: